Крош, протиснувшись между ними, ринулся в ход, выталкивая труп керри наружу. Он выскочил подобно пробке из бутылки с «шампанским», совершенно обескуражив стоявших у дверей противников. Они отшатнулись, что дало возможность нам плотной струёй выплеснуться наружу.
Что тут началось!!!
Дог, мотая головой, пытался сбросить висящего на его щеке Кроша. Чужой овчар с Цыганом, вцепившись друг в друга, кубарем покатились под горку. Серый жрал крупного дворню. Лютый отбивался от ротвейлера, а Рич бегал кругами, прихватывая то одного, то другого и, наконец, впился в зад песочного дога. Мне досталась пара полулаек, изрядно потрепавших меня.
А дверь сотрясалась под ударами мощных лап Алого и Воланда, не проходивших по размерам в подкоп.
Мужики палили вверх, стараясь посеять панику и разогнать участников бойни, но их старания были тщетными. Они не могли стрелять по врагам, чтобы не попасть в своих. А как мы различали, где свои, а где чужие – одному Богу было известно. Ведь в пылу боя можно было задрать и друг друга. Но этого не произошло. Конец бою положило появление в проёме взбешённого Алого. Он, видимо, здорово плеснул энергетикой, и наши противники обратились в бегство. Мы бросились их преследовать, но со всех сторон прозвучал истошный крик:
– Стоять! Стоять, твою мать!
Стоять… и перечисление наших имён.
– Стоять!
Голосом Виктора кричала душа Хани, заклиная нас вернуться. Кто раньше, кто позже, но мы остановились. Кто по команде «Ко мне!», кто без команды начали возвращаться к «сакле», где в совершенно идиотской позе, суча лапами, барахтался застрявший в подкопе Воланд. Сбежались бледные, как смерть, мужики и начали осматривать и ощупывать своих питомцев. Николай с хозяином Воланда ножами рыли землю, освобождая дога из-под порога.
Потом все оказывали помощь хозяину Цыгана, врачу-ветеринару, который выбривал у нас травмированные участки тела, штопал, заливал йодом, вправлял.
Счёт был 3:0 в нашу пользу, а с Викторовыми трофеями 5:0. ну, не сказать, чтоб чистый ноль, так как мы тоже были изрядно потрёпаны.
Во время повторившихся ритуальных танцев вокруг жертвенного костра «настоящий полковник» привёл к нам в «саклю» боевика. С большой опаской и отвращением мы были измерены какой-то узловатой верёвкой. Чувствуя его отношение, каждый из нас рычал, несмотря на увещевания наших мужиков. На многих из нас надели намордники. Владимир же постоянно уговаривал струхнувшего боевика продолжать обмеры, гарантируя полную его неприкосновенность.
Оказалось, что это был шорник экстра-класса. И буквально через сутки мы красовались в новых кожаных ошейниках, нагрудниках и широких браслетах с металлическими шипами.
Виктор поставил себе в обязанность вести страшную статистику на деревьях, часами просиживая у правого, пока с одной зарубкой. Он много курил, опершись на автомат, гладил кору и что-то приговаривал – Лютый строго-настрого запретил ему ходить на могилу Хани до окончательной развязки. Как знать, может, он был прав?..

В этом мы убедились на следующий день. После боя ОНИ чётко уяснили себе, кто является реальным врагом и начали планомерную охоту на нас.
До сих пор никто не знает, что и как занесло хозяина Воланда в лес. Никто не видел, как он ушёл. Спохватились только тогда, когда Рич поднял тревогу. Все начали одевать своих питомцев в шипы. Только Воланд одиноко стоял у нар и беспокойно прядал ушами. Лютый, увидев это, ошарашено осмотрел «саклю».
– Юрик! Где Юрик? – заорал он.
В это время где-то в лесу раздалась автоматная очередь, суматошный лай и визг собак. Все бросились на звуки. Впереди огромными прыжками нёсся Воланд. За ним, не отставая, остальные. Когда мы выскочили в перелесок, то увидели прислонившегося к дереву Юрика, перезаряжающего автомат. Он с маху не попал рожком в гнездо. В это время на него прыгнул азиат, стараясь сбить с ног или оттолкнуть от дерева. Юрик резко выставил автомат, ствол которого проткнул горло алабая. Оставшись безоружным, он схватился за нож, но ИХ овчар отработанным движением повис на руке. Юра вскрикнул. В икру его ноги тут же впился мёртвой хваткой ягдтерьер. Мы врезались в кучу. Воланд, теряя по дороге куски тела, пробивался к своему хозяину.
Юрик уже сидел, прислонившись к основанию дерева, с потухшим взглядом. Он равнодушно смотрел на рвущих его собак. Мужики, Владимир и Сергей, полосовали ножами всё, что попадалось на пути, пробиваясь к своему товарищу. Они, как заведенные, мокрые от пота и крови, уже в который раз вместе сражались со смертью. Добравшись до Юрика, Владимир начал рвать и резать на нём одежду, стараясь перетянуть глубокие раны. А Сергей со своим псом, Воландом и Лютым заняли круговую оборону, не подпуская никого. Мы быстро обратили стаю в бегство. ОНИ убрались, оставив бездыханными девять своих соплеменников.
Соорудив из жердей и курток носилки, четверо мужиков побежали в лагерь. Мы шли медленно, так как Николай на плечах нёс изувеченного Воланда. Когда мы подошли к лагерю, невдалеке послышался шум приближающейся «вертушки», вызванной командиром отряда.
– Клянусь! Я сделаю всё, чтобы он жил, – заявил Али. С чего бы это?! Сам убивший не один десяток человек и потерявший не одного соратника, он вдруг проникся к нашему Юрику и сам полетел, чтобы устроить его в больницу.
Долетят ли?
Николай положил на стол в «сакле» Воланда, но тому уже не нужна была помощь Ген Геныча. Воланд потерял много крови и душа его отлетела. Наверное, помчалась догонять Юрика, чтобы поддержать родственную душу в борьбе со смертью.
Виктор с Николаем и «настоящим полковником» вышли хоронить тело Воланда, а остальные мужики начали потихоньку помогать хозяину Цыгана, Ген Генычу, приводить нас в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10