Г. Скребицкий
Д Р У З Ь Я М О Е Г О Д Е Т С Т В А
ЛЕСНОЕ ЭХО
Мне было тогда лет пять или шесть. Мы жили в деревне.
Однажды мама пошла в лес за земляникой и взяла меня с собой. Земляники в тот год уродилось очень много. Она росла прямо за деревней, на старой лесной вырубке.
Как сейчас, помню я этот день, хотя с тех пор прошло более пятидесяти лет. День был по-летнему солнечный, жаркий. Но только мы подошли к лесу, вдруг набежала синяя тучка, и из неё посыпался частый крупный дождь. А солнце всё продолжало светить. Дождевые капли падали на землю, тяжело шлёпались о листья. Они повисали на траве, на ветвях кустов и деревьев, и в каждой капле отражалось, играло солнце.
Не успели мы с мамой стать под дерево, как солнечный дождик уже кончился.
- Погляди-ка, Юра, как красиво, - сказала мама, выходя из-под веток.
Я взглянул. Через всё небо разноцветной дугой протянулась радуга. Один её конец упирался в нашу деревню, а другой уходил далеко в заречные луга.
- Ух, здорово! - сказал я. - Прямо как мост. Вот бы по нему пробежаться!
- Ты лучше по земле бегай, - засмеялась мама, и мы пошли в лес собирать землянику.
Мы бродили по полянам возле кочек и пней и всюду находили крупные спелые ягоды.
От нагретой солнцем земли после дождя шёл лёгкий пар. В воздухе пахло цветами, мёдом и земляникой. Потянешь носом этот чудесный запах - будто какой-то душистый, сладкий напиток глотнёшь. А чтобы это ещё больше походило на правду, я срывал землянику и клал её не в корзиночку, а прямо в рот.
Я бегал по кустам, стряхивая с них последние дождевые капли. Мама бродила тут же неподалёку, и поэтому мне было вовсе не страшно заблудиться в лесу.
Большая жёлтая бабочка пролетела над полянкой. Я схватил с головы кепку и помчался за ней. Но бабочка то спускалась к самой траве, то поднималась вверх. Я гонялся, гонялся за ней, да так и не поймал - улетела куда-то в лес.
Совсем запыхавшись, я остановился и огляделся кругом. "А где же мама?" Её нигде не было видно.
- Ау! - закричал я, как, бывало, кричал возле дома, играя в прятки.
И вдруг откуда-то издали, из глубины леса, послышалось ответное: "Ау!"
Я даже вздрогнул. Неужели я так далеко убежал от мамы? Где она? Как же её найти? Весь лес, прежде такой весёлый, теперь показался мне таинственным, страшным.
- Мама!.. Мама!.. - что было сил завопил я, уже готовый расплакаться.
"А-ма-ма-ма-ма-а-а-а!" - будто передразнил меня кто-то вдали. И в ту же секунду из-за соседних кустов выбежала мама.
- Что ты кричишь? Что случилось? - испуганно спросила она.
- Я думал, ты далеко! - сразу успокоившись, ответил я. - Там в лесу кто-то дразнится.
- Кто дразнится? - не поняла мама.
- Не знаю. Я кричу - и он тоже. Вот послушай! - И я опять, но уже храбро крикнул: - Ау! Ау!
"Ау! Ау! Ау!" - отозвалось из лесной дали.
- Да ведь это эхо! - сказала мама.
- Эхо? А что оно там делает?
- Ничего не делает. Твой же голос отдаётся в лесу, а тебе кажется, что кто-то тебе отвечает.
Я недоверчиво слушал маму: "Как же это так? Мой же голос - и мне отвечает, да ещё когда я уже сам молчу!"
Я опять попробовал крикнуть:
- Иди сюда!
"Сюда-а-а-а!" - откликнулось в лесу.
- Мама, а может, там всё-таки кто-нибудь дразнится? - нерешительно спросил я. - Пойдём-ка посмотрим.
- Вот глупый какой! - засмеялась мама. - Ну пойдём, если хочешь, только никого мы с тобой не найдём.
Я взял маму на всякий случай за руку: "Кто его знает, что это за эхо!", и мы пошли по дорожке в глубь леса. Изредка я покрикивал:
- Ты здесь?
"Зде-е-е-сь!" - отвечало впереди.
Мы перебрались через лесной овраг и вышли в светлый берёзовый лесок. Тут было совсем не страшно.
Я отпустил мамину руку и побежал вперёд.
И вдруг я увидел "эхо". Оно сидело на пеньке спиной ко мне. Всё серое, в серой лохматой шапке, как леший с картинки из сказок. Я вскрикнул и бросился назад к маме:
- Мама, мама, вон эхо на пеньке сидит!
- Что ты всё глупости говоришь! - рассердилась мама.
Она взяла меня за руку и храбро пошла вперёд.
- А оно нас не тронет? - спрашивал я.
- Не дури, пожалуйста, - ответила мама.
Мы вышли на полянку.
- Вон, вон! - зашептал я.
- Да это же дедушка Кузьма коров пасёт!
Услышав мамин голос, "эхо" обернулось, и я увидел знакомую белую бороду, усы и брови, тоже белые, как из ваты, будто их нарочно приклеили к загорелому, сморщенному, как печёное яблоко, лицу.
- Дедушка, а я думал, ты - эхо! - закричал я, подбегая к старику.
- Эхо? - удивился тот, опуская деревянную дудочку - жалейку, которую он выстругивал ножом. - Эхо - это, милый, не человек. Это лесной голос.
- Как "лесной голос"? - не понял я.
- А так. Ты крикнешь в лесу, а он тебе и откликнется. Каждое деревце, каждый кустик отзвук даёт. Вот послушай, как мы с ними переговариваемся.
Дед поднял свою дудочку - жалейку - и заиграл нежно, протяжно. Он играл, словно напевал какую-то грустную песенку. А где-то далеко-далеко в лесу ему вторил другой такой же голос.
Подошла мама и села на соседний пенёк. Дедушка кончил играть, и эхо тоже кончило.
- Вот, сынок, слыхал теперь, как я с лесом перекликаюсь? - сказал старик. - Эхо - это самая душа леса. Что птица свистнет, что зверь закричит - всё тебе передаст, ничего не скроет. А ты ходи по лесу да слушай его. Оно тебе всю лесную тайну откроет.
Так я тогда и не понял, что же такое эхо. Но зато на всю жизнь полюбил его, полюбил, как таинственный голос леса, как песню жалейки, как старую детскую сказку.
И теперь, через много-много лет, только услышу эхо в лесу - сразу вспоминается мне: солнечный день, берёзы, полянка и посреди неё на старом пне что-то лохматое, серое. Может, это наш деревенский пастух сидит, а может, и не пастух, а сказочный дедушка-леший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69