Волк, сунувший из любопыт
ства нос в такую дыру, походившую на нору суслика в описаниях отца, глотну
л его и надолго закашлялся, проклиная двуногих и зарекаясь от охоты до на
стоящего леса. Он теперь двигался очень медленно, осторожно ставя лапы, о
пасаясь торчащих в разные стороны кусков труб, острых щепок и разбитых б
утылок. Потом наткнулся на торную тропу, наполненную запахами самых разн
ых собак и уходившую в нужном ему направлении Ц на холод. Он приободрилс
я и пошел по следу, надеясь, что он выведет его из этой мертвой земли двуно
гих к лесу или хотя бы к стае, пусть и презренных, но сородичей, которые мож
ет быть укажут ему дорогу дальше.
Вскоре до него донесся неясный пока шум. Волк поднял нос, определяя напра
вление ветра, затем сместился немного в сторону, чтобы ветер дул точно от
источника шума на него Ц все как учил отец, несколько раз вдохнул носом в
оздух, определяя, сколько членов в стае, и, мягко ступая, осторожно двинулс
я в их сторону. Он подошел совсем близко, на расстояние прыжка, но собаки н
е почуяли его и продолжали болтать, рассказывая о сегодняшних приключен
иях. Волк с презрением послушал несколько минут эти рассказы, сводившиес
я к поискам еды, по большей части безрезультатным, и степенно ступил в про
ход между кучами, который вывел его на небольшую округлую площадку с раз
легшимися по ее периметру собаками. «Правильно, восемь», Ц удовлетворе
нно отметил Волк, внимательно разглядывая их.
Все разных размеров, породистые и так, с бору по сосенке, заросшие шерстью
и гладкие, все замечательно грязные и тощие до изумления, что было видно д
аже через свалявшуюся шерсть, от самого маленького, с длинными свисающим
и ниже морды широкими ушами, всего покрытого мелкими коричными колечкам
и, с небольшим хвостом, которым он приветливо замахал сразу, как только ув
идел Волка, до вожака, самого крупного, грязно-бурого, с широкой массивной
головой, небольшой бороздкой, рассекающий плоский лоб до самого носа и с
пусть свалявшейся, но ярко выраженной гривой, напомнившей Волку львов в
зоопарке. Этого Волк выделил сразу! Волны какой-то непонятной ненависти
поднимались из глубин его памяти, нет, не отголоски рассказов отца, тот го
ворил о собаках вообще, не конкретизируя, а из более глубокой, генетическ
ой. Он ненавидел его безотчетно и оттого непреодолимо.
Ц Шея мощная, но короткая и грудь широкая, Ц оценивал будущего, в этом не
было уже сомнения, соперника Волк, Ц и лапы крепкие, предплечья-то какие,
как столбы. Такого не собьешь.
Ц Кавказец, к нам гость, Ц радостно крикнул самый маленький, доброжелат
ельно переводя блестящие от избытка чувств карие, запрятанные в завихре
ниях бровей глазки с Волка на вожака.
Ц Вижу, Ц тот поднялся и немного подался в сторону пришельца, тоже пытая
сь разобраться в нахлынувших на него воспоминаниях из прошлой жизни.
Тут Волк без привычного собакам ритуала знакомства, без всех этих обнюхи
ваний и примерочных забеганий ринулся на Кавказца и, резанув клыками по
шее, отпрыгнул назад. Из глубокой раны на гриву Кавказца толчками полила
сь яркая кровь, расцветившая лунным отблеском площадку и загипнотизиро
вавшая членов стаи.
Ц С этими все ясно, Ц подумал Волк, бросив быстрый взгляд по сторонам, Ц
а с этим придется побороться.
Кавказец, пусть и истощенный, был старше и сильнее Волка, он выиграл много
битв, за верховенство в стае и просто так, для разминки и поддержания форм
ы, но сейчас он столкнулся с непривычным противником, чужаком, который не
придерживался правил, более того, не знал и не хотел знать этих правил. Кав
казец чувствовал, что это самая важная битва в его жизни, не потому, что эт
о битва не на жизнь, а на смерть, такое уже бывало, а потому, что от ее исхода
каким-то образом зависит исход извечного спора, спора не между конкретн
ым Кавказцем и этим чужаком, а длящегося веками столкновения между двумя
взглядами на жизнь, двумя манерами и повадками жизни, между двумя идеоло
гиями в конце концов, между неограниченной свободой и безответственнос
тью жизни для себя в лесу и добровольным подчинением и самоотверженным с
лужением хозяину. Сознание важности его миссии придавало Кавказцу силы,
короткие волосы на холке встали дыбом, он грозно зарычал и начал яростно
рыть землю лапами, готовясь к решающему натиску, но эти потерянные секун
ды стоили ему победы. Жизнь вытекала из него широкой красной струей и, ког
да он ринулся навстречу чужаку, в его натиске не было былой мощи. Волк встр
етил его грудью, сшиб в сторону и, не дав возможности подняться, впился в г
орло.
Через минуту все было кончено. Волк напился крови, вкус которой раз от раз
у становился все приятней, разодрал недавнему противнику брюхо и, гурман
ствуя, съел печень, затем подошел к бывшему ложу Кавказца, улегся на кучу т
ряпок, еще хранивших тепло предшественника, и благодушно пригласил: «Уго
щайтесь, друзья.»
Собаки, не привыкшие, несмотря на постоянный голод, есть себе подобных, бо
язливо попятились в тень, лишь самый маленький подскочил к поверженному
, казавшемуся огромным телу Кавказца, лизнул для приличия кровь и, виляя х
востом, подошел к Последнему Волку.
Ц Как нам называть вас, вожак, Ц спросил он.
Ц Зовите меня просто Ц Волк, Ц ответил тот.

Часть четвертая

По прошествии времени Шарик понял, где он родился. Е
го мать в поисках места обегала все окрестные участки и остановилась на
этой бревенчатой бане или сторожке или просто первом доме разросшегося
впоследствии и раскинувшегося чуть поодаль поместья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66