Тогда Волк одо
брительно, хотя и немного удивленно, посмотрел на Лобастика и позволил е
му одному съесть свою первую самостоятельную добычу. Они медленно подпо
лзали к толстому чуткому барсуку, выискивающему личинки под дерном, кажд
ый раз замирая, когда тот настороженно поднимал свою острую полосатую мо
рдочку. Здесь приз Ц если хотелось есть, то печень того же барсука Ц полу
чал тот из волчат, кто первым ударял мордой в толстый зад барсука. Но если
тот все же улавливал приближение волчат и, вначале семеня, а потом перейд
я на преуморительные короткие прыжки, улепетывал под эскортом волчат к с
воей норе, охота считалась неудачной и игра начиналась сначала с другим
барсуком. Волк научил их по состоянию копки определять, давно ли здесь ко
рмилась стая кабанов, и находить их купальни или укромные лежки в глубин
е леса. Сам Волк, может быть, сцепился бы с секачом, не ради добычи, а из кура
жа, но с волчатами он не рисковал, долго выискивал неосторожно отбившуюс
я от стада самку с поросятами, налетал на блаженно почесывающуюся о дере
во или сосредоточенно разрывающую твердым пятачком землю свинью, отгон
ял ее в сторону или просто кружился вокруг, отвлекая внимание и давая воз
можность сыновьям уволочь по полосатому поросенку размером не намного
меньше их самих. Затем, так и не тронув самку, он уносился вслед за волчата
ми, прихватывая напоследок еще одного истошно визжащего поросенка, для А
льмы. Так, заодно, он приучал волчат соблюдать Закон и не брать лишнего.
А после успешной охоты и сытного обеда они ложились где-нибудь в теньке п
облизости от воды и Волк начинал объяснять им Закон. Волчата обычно засы
пали под его неспешный говор, но Волк не расстраивался и в следующий раз п
овторял свои наставления с начала, а некоторые из них так поражали волча
т, что они сами просили повторить их снова и снова, и Волк повторял -что-ниб
удь да останется.
Волк понимал, что волчата слишком молоды для восприятия Закона и после м
аленького урока переводил разговор на обыденное, на окружающее. Уже тогд
а, до своих многолетних странствий, Волк знал о животном мире гораздо бол
ьше, чем любой из обитателей леса, и волчата, затаив дыхание, слушали его р
ассказы о повадках разных зверей и птиц, не только осязаемых, но и тех, дал
еких, недостижимых, с которыми он познакомился в зоопарке. О гигантской щ
уке с четырьмя лапами, которая выползает из воды, чтобы схватить глупых з
азевавшихся волчат и уволочь их на самое дно; об огромном олене, в два раза
выше любого виденного ими, но без рогов и с одним или двумя мешками на спи
не, куда он складывает непочтительных волчат, а также еду и воду и поэтому
может не пить и не есть неделями; о звере-горе с двумя хвостами и огромным
и лапами, в отпечатке которых, заполненном водой, может искупаться устав
ший на охоте волчонок; об огромных орлах, которые могут взять в каждую из с
воих когтистых лап по разморившемуся на солнце волчонку и унести их к са
мому Крайнему Морю. Волчата повизгивали от страха, стреляли глазами то н
а мирно журчащий поблизости ручей, но в небо, где весело носились ласточк
и, и успокаивались Ц сказка.
Но больше всего волчата любили рассказы отца о его прошлой жизни. Так пол
училось, что в этих рассказах смешались судьбы Одинокого Волка и Последн
его Волка, и вот Волк в последнем усилии проскальзывает под сетку и мимо и
зумленных егерей и охотников, мимо припасенных на такой случай борзых не
сется во весь опор за Волчицей, и вот они уже у спасительной трубы, и вот, пр
одравшись сквозь заросли калины, они юркнули в нее и никто не смеет их пре
следовать, но они несутся вперед и выскакивают на берег рукотворного озе
ра с заброшенными, недостроенными домами двуногих, их пустые глазницы бе
ссильно провожают их, их распахнутые рты пробуют что-то озлобленно крик
нуть им вслед, но они бегут вперед, они живы, они свободны. «Так мы с мамой пр
ибежали сюда, тут появились вы, и теперь здесь наш дом.»
Он никогда не рассказывал им о пленении отца, о своей жизни в несвободе, о
своей шайке, хотя волчатам наверняка были бы интересны их похождения. Он
никогда не говорил им о том, что он Ц Последний. Они лежали рядом с ним, так
ие сильные, такие гордые, такие серые, они были живым опровержением того, с
чем он вырос, того, что внедрилось в него сразу же, как он начал осознавать
этот мир.
Ц Ваши двоюродные братья и сестры где-то рядом. Когда вы подрастете, мы п
ойдем и найдем их и у нас будет большая Стая. И пусть Они трепещут!
Ц Мы найдем их, и у нас будет большая Стая, и пусть Они трепещут! -радостно
подхватывали волчата, ударяя правыми передними лапами о дерн.
Разговоры утихали, они погружались в сон, потом просыпались, потягивалис
ь, до дрожи напрягая задние лапы и хвост, немного пили Ц много нельзя пере
д возможным долгим бегом Ц и устремлялись навстречу новой охоте.
Как-то раз, ранним утром они столкнулись с косулей, редкой гостьей в их кр
аях. Волчата замерли на опушке леса, разглядывая неизвестную стройную, т
онконогую красавицу, в искрящейся в первых лучах солнца гладкой рыжей шу
бке, с точеной, неожиданно темно-серой головой с белым пятнышком на перен
осице. «Что ж, поохотимся, Ц сказал Волк, Ц сильно не отставать! И смотрит
е внимательнее, что я буду делать.» Для Волка это была не охота Ц детская
забава, он легко догнал косулю, в четком прыжке перерезал ей артерию на го
рле и спокойно улегся рядом, но для волчат, изо всех сил старавшихся держа
ться сразу за отцом, это была первая настоящая погоня и они, возбужденно у
рча, налетели на поверженную косулю, вцепились ей в горло и замерли, впиты
вая еще пульсирующую кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66