И что-нибудь для души, ты это умеешь, а вк
усы мои не изменились, ты их хорошо знаешь, вот только силы уже не те. Да, кст
ати, у вас там, говорят, волки объявились. Тряхнем стариной, поохотимся?! Уб
ивать, конечно, нельзя, такой треск поднимется, что мало не покажется, но т
ак, загоним. Ну, бывай, через неделю буду.
Ц А что? Ц подумал Губернатор. Ц Это мысль. В конце коридора поставим се
ти, словим серого, здесь пару дней его подемонстрируем, а потом в столицу о
тправим вместе с Большим Человеком, красивый подарок, это можно неплохо
обыграть и у нас, и в столице, на своем же удовольствии паблисити сделаем.

И завертелась машина. Нашли старых егерей, которые еще помнили, как это де
лается. Подняли в воздух пяток вертолетов и на третий день засекли волка,
а дальше уж посменно пасли, не выпуская из виду. Изготовили флажки и крепк
ую сеть, которая танк выдержит, не то что волка. За день до охоты обложили к
ругом лес, где был волк, и замерли в ожидании.

* * *

Он чувствовал, что сегодня достигнет наконец цели.
Он находился в центре Ее Территории, ее запах наполнял все вокруг и переб
ивал для него даже запах свежего следа зайца, мелькнувшего пушистым белы
м ядром на краю леса. И хотя Волк не ел уже три дня, он ни на секунду не замед
лил свой бег и лишь, скосив глаза, проводил зайца взглядом, запоминая окре
стности Ц я еще вернусь, потом, мы еще вернемся.
Он уже несколько раз пересекал Ее следы, совсем свежие, потому что две ноч
и назад прошел легкий снег, открывший новую страницу в летописи леса. Он с
удивлением и радостью смотрел на эти следы, точно такие же, как у него, раз
ве что чуть-чуть поменьше, и когда он бежал рядом с ними, получалось, что их
две параллельных цепочки следов Ц это следы Стаи.
Наверно, он совсем потерял голову, как и тогда, когда загонял оленя для ран
еной Матери. Это волнующий запах выветрил из его головы все затверженные
в детстве и годами выверенные правила охоты, весь набор знаков и уловок, к
оторые обеспечивали ему безопасность и очерчивали границы разумного р
иска. Все говорило о явно излишнем для этой глухомани присутствии двуног
их: недавние следы их снегоходной тарахтелки, широкие полозья которой по
зволяли им, не проваливаясь, нестись даже по свежевыпавшему снегу; черно
е пятно могилы огня, самого страшного врага, от которого можно спастись т
олько бегством, посреди утоптанной полянки с разбросанными вокруг взре
занными банками, противно звенящими при соударении, с остатками какой-т
о аморфной массы, которую двуногие называют почему-то сладостным словом
Ц мясо. Несколько раз над ним пролетала громадная металлическая стреко
за двуногих, то зависая в вышине над лесом, то опускаясь почти к самым дере
вьям, раскачивая верхушки елей и вздымая в воздух осевший на еловых лапа
х снег, который потом еще долго после исчезновения стрекозы кружился в в
оздухе, медленно опадая на землю. Волк давно не боялся этих стрекоз, они то
лько шумели и не мешали ему охотиться, а если и прятался от них, то только и
нстинктивно, потому что не любил пустой без признаков привычного страха
взгляд их огромных круглых глаз. В своем беге он пересекал глубокие прод
ольные следы от уродливых дурно пахнущих существ с четырьмя маленькими
суетливо мелькающими лапами, в которых передвигались ленивые двуногие.
Они резво бегали летом по широким тропам двуногих, которые те почему-то п
окрывали не приятно пружинящими при беге дерном или хвойными иглами, а ж
есткой черной землей с тяжелым духом. Зимой же они ползали еле-еле, медлен
нее барсука, натужно ревели при подъеме на любую горку или ложились на бр
юхо в глубокий снег и надсадно кашляли прежде, чем надолго умолкнуть. Поэ
тому зимой двуногие не появлялись в лесах или полях вдалеке от их лежбищ,
не мешая Волку полновластно править на своей Территории. Сегодня же на в
сех тропах двуногих стояла вонь, особенно чувствительная в морозном воз
духе и сбивавшая его со следа, вонь, которая раньше заставила бы его разве
рнуться и уйти охотиться в предгорья, что он делал каждое лето.
Волк ничего не замечал и продолжал бежать по следу сородича. След был сов
сем свежий, он понял это по невыцветшей желтой отметине на снегу, но какой
-то странный. «Так не охотятся. Она или совсем неопытна или чего-то боится.
Кого может бояться Волк на своей Территории? Наверно, меня. Не бойся меня,
Ц посылал он Ей импульсы вдогонку. Ц Мы одной Стаи. Мы будем одной Стаей
».
Он настиг ее ближе к вечеру, когда солнце коснулось вершин елей. Она, легко
узнаваемая, как фея из снов, и прекрасная, как единственная возлюбленная,
натужными прыжками передвигалась по лесной просеке, глубоко провалива
ясь в свежий наст. «Не спеши, подожди меня, я буду торить тебе путь, чтобы ты
не ранила свои лапы». Волк из последних сил рванулся вперед, лишь краем гл
аза отмечая странные, цвета крови, лоскуты, кувыркающиеся в воздухе вдол
ь просеки. В его голове столкнулись первобытный Закон и смутные предосте
режения Матери и опали под напором голоса крови.
Лоскуты, разлетясь в стороны, оборвались посреди небольшой поляны, на ко
торую вылетели волки. Волчица, не обращая внимания на преследователя, не
похожего ни на одного из обитателей ее Территории, замедлила шаг, настор
оженно осматривая поляну. Слишком многое выдавало присутствие двуноги
х и она напряглась в ожидании какой-нибудь ловушки. Кроме специально зам
етенных продольных широких полос, двойными нитями прошивших поляну, она
отметила только странные слегка изогнутые палки, изредка торчавшие из с
нега и лишь очень отдаленно напоминавшие обломанные ветки орешника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66