Из всего прошедшего она вспоминала только это.
Время шло. Опять начала индеветь трава по утрам, осыпалась золотом берез
а, покоричневел, не сдаваясь ветрам, дуб.
Ц Время идет к холоду. Скоро уснут реки. Дети выросли. Пора двигаться даль
ше, Ц сказал как-то Волк Альме.
Ц Зачем? Нам и здесь хорошо.
Ц Мы должны найти мою Территорию. Только там нам может быть по настоящем
у хорошо. Там наше место.
Ц Мое место Ц здесь, Ц тихо ответила Альма.
Ц Что? Ц недоуменно переспросил Волк.
Ц Здесь мое место, потому что здесь Ц мой хозяин.
Ц Что-о-о-!?
Волчата в ужасе забились в логово, в котором они не спали с весны. Гнев Вол
ка был ужасен, он изрыгал проклятья на все «сучье племя», на всех их потомк
ов и предков, вплоть до того ренегата-волка, который первым приполз на брю
хе и лизнул руку человека в обмен на чечевичную похлебку, он объявлял вой
ну всем несерым и всем серым, которые хоть раз позволили человеку дотрон
уться до своего загривка, он обещал Альме растерзать ее Ц «Ты знаешь Ц я
могу! Ты помнишь! И в этом Ц твоя месть!»
Ц Нет, не в этом. То, что сейчас, выше меня, выше тебя, Ц тихо, но твердо сказ
ала Альма.
И почувствовав эту твердость, эту бесповоротность в ее голосе, Волк как-т
о сразу успокоился.
Ц Ладно. Создатель тебе судия. Но я ухожу. У тебя свой путь, свое предназна
чение, у меня Ц свое. Знать бы Ц какое, Ц прибавил он про себя. -Ушастик, Ло
бастик! Выползайте! Мы уходим на восход, на Территорию наших предков. За мн
ой!
Волчата уже вылезли из логова и немного растерянно смотрели на родителе
й. Было даже странно видеть это выражение замешательства и недоумения, т
акое детское, потерянное, на мордах этих крепких, высоких, уже в рост матер
и, парней. Они долго молчали, не двигаясь на призыв Волка, и, наконец, Ушасти
к прохрипел: «Я остаюсь с матерью.»
Ц Та-а-ак! Ну а ты, Лобастик, туда же, под мамин хвост?
Ц Куда скажешь, отец. Я готов.
Волк вначале не понял, что ответил сын, ему даже показалось, что тот тоже п
окидает его, но он, сникая, успел перехватить восторженный взгляд его гла
з и понял, что они вместе, и расправил плечи, и, гордо подняв голову, бросил:
«Стая идет на восход!» Ц и прыжками, для зачина, бросился прочь от логова,
с трепетом прислушиваясь к неотстающему хрусту подмерзшей травы под ла
пами сына. Он ни разу не оглянулся. Того, что он слышал, было достаточно Ц С
тая шла за вожаком.

* * *

Прошел месяц упоительного счастья совместного бе
га и охоты и вдруг природа забилась в предчувствии катастрофы. Пару дней
она рыдала, как бы оплакивая ушедшее лето, потом окаменела, как казалось, н
адолго, но вдруг опять сошлись темные брови и полились горькие слезы и та
к пока не пробился как-то месяц сквозь тучи, не пахнул свежим холодным воз
духом из широко открытого смеющегося рта, и заискрилось все вокруг, возв
еселилось, так, что даже солнце, щурясь от смеха, забыло о своей работе, и с к
аждым днем становилось холоднее, чем прошедшей ночью, но вот солнце, насм
еявшись, схватило платочек тучки отереть глаза, а слезы так и полились, и п
ригорюнилось, глаза открыло Ц перину уж раскинули от края до края, милое
дело Ц покувыркаться с молодцем-месяцем. А как отдохнули, так опять нача
ли на небе в прятки играть и бросили землю в морозное забвение.
А земля покрывалась панцирем снежного наста, таким, что лапой не прошибе
шь, да не одним слоем, а тремя, сколько раз погода от мокрети на жгучий моро
з менялась. И замер Лес, и опустел Лес, куда все и делись! Кто под снег залег,
да там и сгинул, кто от бескормицы да от холода в несколько дней согнал вес
ь накопленный за лето жирок, ссохся в клубок и покатил его ветер, растирая
в пыль о шкурку наста, кто поумнее да посильнее Ц двинулись к теплу, не вс
е, но дошли, спаслись.
Волк с сыном упорно бежали на восход. Лишь когда три дня подряд им не попал
ось не то что добычи, но даже следа добычи, Волк осознал, что в природе прои
сходит что-то странное. Лобастик давно поскуливал, часто останавливаясь
и облизывая пораненные о наст лапы, деревья потрескивали, но этот треск ш
ел не от застывших в неподвижном воздухе ветвей, а откуда-то изнутри, и кр
оме этого треска вокруг не было ни одного звука, ни одного живого звука.
Ц Нам нужна добыча, Ц прошептал Волк.
Ц Хорошо бы, Ц ответил Лобастик.
К середине следующего дня они напали на свежий след лося, уходивший на те
пло.
Ц Живем, парень! Ц вскричал Волк. Ц Он один Ц большая редкость. Рога уже
должен быть скинуть, так что берегись только копыт.
Через час преследования они наткнулись на широкую вмятину в снегу, рядом
с которой виднелись много следов копыт.
Ц Отлеживался. Устал. Видишь, как тяжело вставал, Ц прокомментировал Во
лк, Ц теперь недалеко.
Ц Матерый, Ц продолжал Волк, когда они впервые увидели преследуемого л
ося, Ц говорил я тебе, что устал, голову совсем опустил. А так, когда в силе,
да с рогами, да стаей Ц красавцы, не сунешься. Давай за мной, не забегай. Пом
нишь, как сделали косулю? Вот и хорошо. Я его сам завалю. Нам хватит, чтобы пе
реждать непогоду.
Все шло, как в тот раз. Волк, постоянно слыша за спиной возбужденный хрип с
ына, легко догнал лося, проваливавшегося почти на каждом шаге даже на так
ом насте. Он поравнялся с ним, уже остановившимся, и метнулся к горлу. И в то
т момент, когда его зубы привычно разрезали артерию на шее, слева, лось рез
ко дернулся и откуда-то сзади раздался страшный треск, расколовший тиши
ну леса. Волк отлетел в сторону и развернулся. Лось, обагряя снег реками кр
ови, завалился на передние ноги, а потом, не сгибая задних, упал набок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66