Казалось, история со спящими мальчиками тут же забылась. Но Ира Привалова не утратила к ней интерес. И каждый вечер, когда лагерь засыпал, вожатая появлялась за кустом сирени, что рос напротив дачи мальчиков. Ира заступала на свой пост и не сводила глаз с дверей и с окон, ожидая каких-то необычайных происшествий. Иногда ей становилось страшно, иногда она, сморенная усталостью, засыпала в траве под кустом. В палате было тихо. Никто не читал книжек. Никто никуда не уходил. И вожатая уже начинала склоняться к тому, что в происшествии со спящими ребятами были действительно виновны свирепые комары - эти маленькие вампиры пионерских лагерей.
Но на четвертую ночь, когда лагерь погрузился в сон, на крыльце дачи третьего отряда возник и скрылся за дверью таинственный незнакомец.
Ира Привалова затаила дыхание и стала ждать.
В комнате было темно, и потому невозможно было определить, много ли в ней народу. Слышно было, что кто-то сопит. Порой дыхание и сопение пропадали. И тогда в темноте звучал голос. Низкий, приглушенный голос:
- Вчера к исходу дня на волчьей тропе нашли убитого индейца. Он лежал, раскинув руки, лицом к небу. Глаза его были открыты, а на губах застыла улыбка. Из-за этой улыбки не верилось, что он мертв. Может быть, он просто затаился? Ветер шевелил пепельные перья его убора, а по бизоньей коже грубых мокасин безбоязненно ползали термиты. Рядом пронзительно скрипела древесная лягушка. И казалось, индеец слушает ее, затаив дыхание. Но дыхание он затаил навсегда: в груди у него торчала стрела...
В комнате кто-то вскрикнул и тут же умолк: видимо, сосед закрыл ему рот ладонью.
- Кто убил индейца? - спросил в темноте низкий голос рассказчика. Спросил и сам себе ответил: - Белый человек не стал бы стрелять из лука. У белого всегда за спиной болтается дробовик. Белый не пожалел бы заряда. Значит, в индейца стрелял краснокожий. Может быть, гурон из соседнего племени? Спустился на пироге по реке Святого Лаврентия... Но неподалеку от убитого на раскисшей траве был обнаружен след сапога: ямка побольше - от подметки и ямка поменьше - от каблука. А индейцы ходят в мокасинах, и след от них сплошной, лодочкой.
- Значит, стрелял белый! - послышался в темноте чей-то голос, тонкий и отчаянный.
- Индеец мог надеть сапоги! - возразили ему из другого угла комнаты.
И стало ясно, что комната большая и народу в ней немало.
- Индеец никогда не наденет обувь с ноги белого, - ответил из темноты низкий голос рассказчика. - Кроме того, должен добавить, что отпечаток сапога был маленьким. Похоже, что ботинок принадлежал ребенку.
- Тогда все ясно, - послышалось из темноты, - белый пацан убил индейца. Индеец улыбался ему, а тот всадил в него стрелу.
- Зачем пацану убивать индейца? - возразил тоненький, отчаянный голос.
- Он мстил за друга, - ответили из дальнего угла.
- Фенимор, рассказывай скорее, - нетерпеливо попросил кто-то невидимый, сидевший рядом с рассказчиком.
И тогда Фенимор, так, судя по всему, звали рассказчика, сказал:
- Тише, братья! Убитого индейца звали Олений Рог, и у него на шее, на сухой бычьей жиле, висел кончик оленьего рога. А вы знаете историю Оленьего Рога?
- Нет! - дружно выдохнула темнота.
- Говори! - взмолился сосед.
- Олений Рог убил Седого Джона. Но он убил его в честном бою. А за это не мстят.
В палате установилась напряженная тишина. И снова стало слышно, как кто-то посапывал. И тогда из темноты спросили:
- Фенимор, а ты-то знаешь, кто убил Оленьего Рога?
- Я все знаю, - прозвучал в ответ глухой голос рассказчика.
- Чего же тянешь?
- Я не тяну. Я рассказываю. Слушайте, братья, - торжественно произнес невидимый Фенимор. - На стреле, которая торчала из груди убитого, была красная ленточка. А стрелы с красной ленточкой были только у одинокого гурона по имени Озерный Глаз.
- Значит, Озерный Глаз и убил Оленьего Рога?
- Замечу, что Озерный Глаз уже три года не появлялся на берегах реки Святого Лаврентия. И он бы скорее дал с себя снять скальп, чем надел бы сапоги белого человека. Думайте, братья. А я ухожу. Пропел петух.
- Расскажи еще, - попросил кто-то. - Еще рано.
- Спите, друзья мои. Крепко спите, а то опять уснете среди бела дня и ваша вожатая решит, что вы отравились.
В темноте послышался смешок.
Фенимор зашагал к двери. И тут его нагнал Женя Рыжик. Он подошел к Фенимору в маленькой прихожей.
- Подожди, Фенимор. Мне надо тебе кое-что сказать.
- Говори, - разрешил Фенимор, держась от мальчика на некотором расстоянии.
Рыжик замер на месте.
- Послушай, Фенимор, твоя тайна под угрозой. Взрослые могут догадаться о твоем существовании. Они знают твое имя.
- Откуда им знать мое имя? - спросил Фенимор.
- Это я виноват. Я прошептал его во сне.
- Во сне? - удивился Фенимор. - Значит, я приснился тебе, Рыжик?
- Ты приснился мне, Фенимор.
- Это хорошо, - сказал Фенимор.
- Но они могут тебя поймать, - отчаянно сказал Рыжик.
- Они не поймают меня, - ответил таинственный ночной гость. - Если ребята будут верны мне, никто меня не поймает. Я могу стать невидимым. Я исчезну.
- Подожди, не исчезай, - попросил Женя Рыжик. - Я хочу дружить с тобой. Я тебя познакомлю с Валей Зерновой, она мировая... хотя и девчонка. Нам будет весело втроем.
- Нам будет весело, - повторил Фенимор своим глухим странным голосом. - Можешь считать меня своим другом. Вот моя рука.
- Я буду помогать тебе, а когда-нибудь ты снимешь маску...
- Когда-нибудь, - неопределенно сказал Фенимор и отступил во тьму.
И тут же скрипнула дверь. Рыжику показалось, что Фенимор не ушел, а исчез, растворился в ночном мраке, как призрак.
Когда таинственный Фенимор вышел на крыльцо, от кустов сирени отделилась тень и устремилась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13