Начальник штаба бушевал, но ответственный за снабжение квартирмейстер был бессилен. Не раз бывало, что транспорт с горючим, предназначенный для нас, забирали и отправляли группе армий «А». Протесты квартирмейстера и даже командующего армией во внимание не принимались.
Меня вызвали к Паулюсу. Его квартира находилась в маленьком домике с сенями и состояла из двух комнат – одной более вместительной, другой поменьше. В большой комнате Паулюс работал за прямоугольным столом, у которого иногда стоял стул. За рабочим местом Паулюса была установлена доска, к которой кнопками прикалывалась карта обстановки. Личный адъютант главнокомандующего был обязан следить за тем, чтобы на карту наносились последние данные. Перед этой картой и стоял Паулюс, когда я вошел в комнату.
– Несколько минут назад мне звонил начальник штаба группы армий генерал пехоты фон Зоденштерн. Примерно через полчаса сюда вылетит генерал-полковник фон Вейхс. Он собирается нас навестить. Начштаба уже приказал, чтобы на нашем полевом аэродроме выложили сигнал для посадки. Доставите генерал-полковника сюда на моей машине. Выезжайте сейчас же и проследите, чтобы на аэродроме все было в порядке. Мой водитель подъедет на машине к вашей палатке.
Этот временный аэродром – кусок степной земли, на котором были только самые необходимые указатели, – находился неподалеку от деревни, где расположился командный пункт армии. На краю его стоял один «юнкерс-52» да еще несколько самолетов связи и «шторхов», которыми пользовался наш штаб. Я ждал вместе с командиром нашей авиационной эскадрильи на поле возле сигнала для посадки, который был выложен в форме буквы «Т» белыми полотнищами. Показался самолет. Он летел очень низко, описал круг над аэродромом и пошел на посадку. Из самолета вышел высокий худощавый генерал в роговых очках, похожий скорей на ученого, чем на военного. Я представился ему: 1-й адъютант 6-й армии. Хотя мы никогда прежде не виделись, он поздоровался со мной как со старым знакомым, кивнул присутствовавшим на аэродроме и сел в машину.
На командном пункте состоялась длительная беседа между ним, Паулюсом и Шмидтом. Позднее я узнал от нашего командующего, что речь шла о тяжелом положении 6-й армии, в котором она оказалась, когда 4-я танковая армия изменила направление удара. Генерал-полковник проявил полное понимание и обещал оказывать со своей стороны всяческую поддержку.
Паулюс сказал мне:
– Он, конечно, не может дать нам новых дивизий. Но он постарается, чтобы наши части, которые используются для обеспечения северного фланга на Дону, были как можно скорее заменены следующими за ними союзными армиями. А штаб XVII армейского корпуса пусть там и остается.
Я позволил себе возразить:
– Но тогда нам будет не хватать одного штаба корпуса. VIII армейский корпус никак ведь не может руководить всеми пехотными дивизиями нашей северной группы.
– Вместо штаба, который мы отдадим, мы получим управление XI армейского корпуса во главе с генералом пехоты Штрекером, – ответил Паулюс. – Штрекера я знаю очень хорошо. Он командовал раньше 79-й пехотной дивизией, которая была в нашем подчинении под Харьковом. Это человек надежный.

Роковая директива N 45

В директиве № 45 от 23 июля 1942 года были заново сформулированы задачи групп армий «А» и «Б».
Из каких предпосылок исходило при этом Верховное главнокомандование вермахта? Первый раздел директивы гласил: «Лишь весьма незначительным силам противника из армии Тимошенко удалось избежать окружения и достичь южного берега Дона».
Это была совершенно ошибочная оценка достигнутых к этому времени результатов летнего наступления 1942 года.
Небольшое количество пленных, почти пустые поля сражений, мало убитых – таковы факты, решительно опровергающие утверждения директивы № 45.
Далее директива определяла цели будущих операций. Группа армий «А» должна была частью своих сил наступать на западный Кавказ и вдоль Черноморского побережья, а другой частью своих сил – захватить Майкоп и Грозный, перекрыть дороги через горные перевалы Центрального Кавказа и затем прорваться к Баку.
«Перед группой армий „Б“, – сказано в соответствующем разделе директивы, – поставлена задача, как было приказано ранее, наряду с созданием линии обороны по реке Дон нанести удар по Сталинграду и разгромить формируемую там вражескую группировку, занять сам город и перерезать междуречье Дона и Волги в его наиболее узком месте, а также прервать движение судов на Волге.
Вслед за тем направить подвижные соединения вдоль Волги с задачей выйти к Астрахани и там также перекрыть главное русло Волги».
Если директива № 41 предписывала достичь сперва Сталинграда силами обеих групп армий и затем проводить дальнейшие операции, то директива № 45 требовала решить все эти задачи одновременно, иначе говоря, растянуть фронт от 800 километров в начале летнего наступления до 4100 километров после окончания планируемых операций. Это значило распылить силы обеих групп армий, хотя, как уже отмечено, наши собственные потери далеко не были восполнены. Характеризуя директиву № 45 как роковую, автор забывает, что и предыдущие приказы Гитлера были не менее авантюристичны. Постигшая агрессоров катастрофа объясняется тем, что советская сторона преодолела последствия внезапного удара вермахта и ряда ошибок, допущенных в первый год войны, и сумела реализовать свои объективные преимущества перед агрессором.


Директива ничего не изменила в задаче, поставленной перед 6-й армией уже после того, как 4-я танковая армия двинулась на юг;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164