На девятый же месяц беременности вторым ребенком, он стал ровно 90, ни больше ни меньше. После того, как я родила мальчика, я весила 81 или 82, в зависимости от того, с чего начинала утро, выйдя из ванны. Привлекательная полноватость после первого ребенка прошла, я превратилась в толстую бабу.
Тогда я решила сбросить лишний вес. В жизни я уже успела перепробовать все мыслимые и немыслимые диеты, существующие на свете. На этот раз я решила просто попоститься. Но нужно было что-то решать и с другими моими пороками. А кроме обжорства, у меня была слабость к алкоголю, травке и таблеткам. Пришлось от всего этого тоже отказаться. В результате за восемь месяцев я ухитрилась потерять 25 килограммов. Но самое главное – я поняла, что мне нельзя больше пить, даже вина: стоит мне выпить хотя бы каплю, как я уже не могу с собой справиться, теряю контроль, начинаю много есть и снова нагоняю вес.
Прошел уже год, и я держу вес на прежнем уровне и ни разу даже не пригубила спиртного. Хожу на собрания анонимных алкоголиков и анонимных обжор. Теперь я позволяю себе есть все, кроме жирного.
Но, думаю, самое главное, что я сделала для себя в жизни – это то, что перестала и пытаться управлять собственной жизнью. Теперь мне нравится думать, что надо принимать жизнь такой, какая она есть, принимать в ней все: и хорошее, и плохое; теперь я отношусь к любому событию как к возможности расширить свой жизненный опыт. Раньше мне казалось, что мир проносится мимо, а ты только успевай увертываться и защищаться. А теперь порой у меня в душе брезжит ощущение некоей вселенской гармонии. Более того, бывают минуты – удивительные минуты, – когда я люблю себя. Скажем, такое чувство, будто я какая-нибудь кинозвезда, или порой мне доставляет удовольствие думать, что я – прекрасная мать, которая любит своих детей и на все готова ради них. И до тех пор, пока я буду принадлежать себе, пока я буду оставаться собой, все будет само происходить так, как я хочу. И я понимаю, что именно так чувствуют все люди, у которых в жизни все хорошо.
Клиффетон

Как хорошо, как это удивительно – чувствовать, что ты, несмотря ни на что, не сдалась, что ты победила. Перед тобой маячило столько соблазнов, но ты удержалась, ты не поддалась. А ведь всю свою жизнь ты привыкла отдаваться всякому своему порыву; теперь же тебя не покидает ощущение, что ты сделала наконец для себя что-то хорошее: устояла перед искушением. Запомни эту минуту. Пусть она станет твоей путеводной звездой, символом твоей великой победы. Ты отделила себя от своих пороков и слабостей. Они и ты отныне – не одно и то же. Синдром дрогнул под твоим напором. А если снова проснется и примется ворчать твой внутренний голос, тебе есть, что ему ответить: «Посмотри, чего я достигла. Я перестала делать вот это» (скажи, что именно). «Я отказалась от этого» (скажи, что именно, ты знаешь, что). В знак своей победы сделай себе какой-нибудь подарок. Поделись радостью с подругой, которая всегда тебе помогала. И продолжай в том же духе.

ПОРА УЧИТЬСЯ ХОДИТЬ БЕЗ КОСТЫЛЕЙ
Самое трудное – вставать по утрам с хорошим настроением и сознанием того, что так же хорошо тебе будет весь день.
Сэмми Дэвис-младший

Обычная жизнь изо дня в день, исполнение простых ежедневных обязанностей – для тебя это так ново, что ты молишь Бога: как-бы отсрочить это время, ведь ты еще к этому не готова. Наконец ты выходишь на передовую жизни, безоружная, незащищенная; и так скудна твоя амуниция, приобретенная за время борьбы за выздоровление; но ты высоко держишь голову, глаза твои широко раскрыты, ты спокойна и рассудительна – да, ты чиста, холодна и трезва. Пятница, вечер. Тебе звонят и приглашают на вечеринку. Ты вскрикиваешь. У тебя перехватывает дыхание: «Вечеринка… ведь там будет полно народу!» Одним из первых условий для твоего выздоровления было одиночество. И теперь ты ужасно напугана, но пытаешься сохранять твердость, скрыть свою растерянность и выглядеть как нельзя лучше; ты не перестаешь твердить себе: «Я красива, я уверена, со мной все будет о'кей». И вот ты являешься на вечеринку… Боже мой!… Тебе тут же, немедленно хочется повернуться и бежать отсюда подальше. В голове один голос перебивает другой: «Ты похожа на пугало, надо было надеть другое платье, у тебя глупый вид, все люди как люди, а ты…» Второй импульс – рвануть к бару и по-быстрому опрокинуть пару стаканчиков. В конце концов, все пьют, почему мне нельзя? И вдруг щелчок, и словно свет на мгновение меркнет в глазах, а потом – просветление: ведь всем остальным угрожает та же опасность, все так же напуганы, как и ты. И теперь ты стоишь перед выбором: достойно встретить эту опасность или позорно бежать от нее. И если ты справишься, тебя ждет особая награда. Впрочем, весьма возможно, тебе совсем не нужны ни эти люди, ни их одобрение; зато тебе позарез нужно собственное одобрение, сознание своего успеха, а это – лучшее, что может иметь человек.
И тут вдруг до тебя доходит, что ты выглядишь вовсе не глупо, а очень даже ничего себе. Что процесс выздоровления имеет бесконечное число возможностей. Что ты обладаешь, сознавая или нет, невероятной силы механизмом выживания, который дан тебе с рождения. Ты выстоишь, ты уцелеешь. В конце-концов, посмотри, от каких головокружительных шалостей ты уже отказалась; ты и сейчас продолжаешь вести этот бой!
Мэри Джейн

Ты серьезна, чиста, трезва, равнодушна ко всем соблазнам, ты вся такая правильная, ты больше не пьешь и сидишь на диете, и тебе становится смертельно скучно, тебе до чертиков надоела вся эта возня с так называемым «выздоровлением».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119