Как тебе кажется, ты вела себя как хорошая девочка? Клиентка: Нет. Эриксон: А что мама сказала по этому поводу? Клиентка: Мама хотела, чтобы я научилась плавать. Но мне было наплевать, и я ударила его. Эриксон: А почему ты это сделала? Клиентка: Я не хотела учиться плавать. Эриксон: Почему ты не хотела учиться плавать? Клиентка: Я не хотела, чтобы он меня учил. Он меня чем-то очень пугал. Что-то вроде этого. Эриксон: А чем? Клиентка: Не знаю. Эриксон: Он сделал тебе что-нибудь неприятное? Клиентка: Нет. Но он всегда был таким хмурым. Эриксон: Он затащил тебя в воду? Клиентка: Да. И мне это не понравилось. Эриксон: Ты пока мне об этом не рассказывала. Клиентка: Он учил меня, как надо плавать, а когда я сказала, что не хочу учиться, он схватил меня в охапку и втащил в воду. Я набрала полный рот воды, начала пинать его ногами и реветь. Эриксон: Почему? Клиентка: Я не хотела учиться плавать. Эриксон: «Я не хотела, чтобы он учил меня плавать». Росси: Клиентка применяет словосочетание «учить меня» в том смысле, в каком его обычно употребляют дети. Стало быть, опять мы имеем дело с возрастной регрессией. Эриксон: Да. Самым важным здесь мне кажется то, что клиентка переходит из состояния, когда она боялась мистера Смита, в состояние, когда она его смогла ударить. Мне вспоминается очень давний случай, когда я торговал книгами в своем городке. Там жил один чудаковатый фермер. Он натренировал своего пса бросаться на каждого, кто пересекал границу его владений. И когда я однажды забрел к нему, пес, злобно рыча, бросился на меня. Но я оказался умнее. Я выхватил из кармана носовой платок и резко выкинул руку в направлении пса. Собака подпрыгнула, раскрыла пасть и крепко-накрепко вцепилась в платок, сомкнув челюсти. Тут-то я и ударил ее ногой в глотку изо всей силы. Я думаю, у нее искры из глаз посыпались. Фермер был так поражен, что сказал мне: «Впервые вижу, чтобы моя собака так опростоволосилась». И, кстати, пригласил меня отобедать вместе с ним. Росси: Как Вы умело переместили агрессию собаки с себя на платок! Надо бы опубликовать эту историю, чтобы весь мир узнал, как Милтон Эриксон изучал психологию в битве с собакой. Эриксон: Вообще-то собака не очень-то умна. Всегда нужно стремиться к тому, чтобы узнать планы и намерения противника и при этом не дать ему догадаться о Ваших. Росси: Это и впрямь история для будущего биографа. Послушайте только, как это звучит: «Первые шаги психотерапевта, или как использовать отвлечения в повседневной жизни.»

1.36. Диссоциация травматических воспоминаний: скрытые утверждения и терапевтические аналогии;разведение «обдумывания» и «прочувствования»; постгипнотическийрефрейминг эмоций; "двойной узел " времени (Time Double-Bind) Эриксон: А ты можешь рассказать об этом поподробнее? Почему так произошло? Он схватил тебя в охапку и втащил в воду, а ты сначала упиралась, а потом начала задыхаться и кашлять. Это тебе ничего не напоминает? Клиентка Наверное, я вспомнила о том, как уронила в воду Элен. И: не хотела посинеть так же, как она. Эриксон: Попробуй описать свои ощущения. Клиентка: Я была очень напугана. Эриксон: Ты испугалась – и закашлялась. Элен тоже кашляла. И тоже была напугана. Клиентка: Она была слишком мала, чтобы испугаться. Эриксон: Но ведь это ей не понравилось? Клиентка: Наверное, ведь она плакала. Эриксон: Ты кашляла – и Элен кашляла. Она чувствовала себя несчастной – и ты тоже. Смотри, как все похоже. И что ты теперь будешь делать? Ты запомнишь это? Клиентка: Я не хочу это помнить. Эриксон: Не хочешь помнить. А помнить что-нибудь – это хорошо? Клиентка: Нет. Мама говорит, что помнить надо только хорошее. Эриксон: А тебе больно, когда удаляют зуб? Клиентка: Не очень. Эриксон: Но все-таки больно? Клиентка: Конечно. Эриксон: Но ведь тебе нравится, что ты это помнишь? Клиентка: Конечно. Эриксон: А удалять зубы – это хорошо или просто так должно быть? Клиентка: И так, и так. Эриксон: А может, это хорошо – помнить об этом уроке плавания?И забыть все то неприятное, что с ним связано? Клиентка: Но я боюсь это помнить. Эриксон: А следует ли бояться своих воспоминаний? Клиентка: Нет. Эриксон: Не следует бояться того, что можно вспомнить. Клиентка: Да. Эриксон: Нет, в самом деле, не стоит пугаться того, о чем ты можешь вспоминать. Может, когда-нибудь ты посмеешься над своим страхом. Это ведь будет приятно, верно? Клиентка: Да. Эриксон: Когда-нибудь это непременно произойдет. Клиентка: Не уверена. Эриксон: А я уверен. Когда мы теперь увидимся? В следующем году или через год? Клиентка: Если Вам так хочется, можете пропустить один год. Я тогда уже совсем вырасту. Эриксон: А ты будешь высокая? Клиентка: Такая же высокая, как мама. Эриксон: В таком случае будет очень приятно опять с тобой встретиться. Клиентка: Она и впрямь очень высокая. Эриксон: Мы пока не знаем, какого ты будешь роста. Это выяснится, когда ты повзрослеешь окончательно. Как ты смотришь на то, чтобы встретиться, когда тебе исполнится одиннадцать лет? И ты должна придумать какую-нибудь шутку. Ну, согласна? Клиентка: Пока не знаю. Я думаю. Эриксон: Подождем. В твоем распоряжении еще два года. А о чем мы будем разговаривать, когда встретимся? клиентка: Я перейду в следующий класс. Может быть, я вообще уеду отсюда. Эриксон: Я тебя все равно найду. Ты в этом не сомневаешься? Клиентка: Я думаю, Вы меня действительно найдете. Эриксон: Это именно так. Каждый раз, когда я тебя посещаю, ты хорошо отдыхаешь, верно? А между этими посещениями мы никогда не встречаемся, так? Февральские люди всегда поступают именно таким образом. Правда, не исключена возможность, что когда-нибудь я превращусь в Мартовского человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77