Паша Шумилов оказался дома. В своих любимых плюшевых тапочках и заношенном трико с пузырями на коленях. Посмотрели бы сейчас студенты на своего преподавателя новомодной «Экономической теории», легко цитировавшего Макса Вебера, Адама Смита и Карла Маркса.
– Привет, заходи, генерал! Ты сегодня первый.
– Здорово, профессор! Как твои студиозы?
– Нормально, что с ними будет? Усиленно готовятся к Новому году.
– Марина, это тебе, – при этих словах Арсений извлек из авоськи пакет с мандаринами и с полупоклоном протянул выглянувшей в прихожую Пашиной жене.
– Ой, спасибо, Сеня. Да проходи, не стой на пороге. А Павел сегодня коньяк притащил, настоящий грузинский, целых три бутылки.
– Что, экзамен принимал? – понимающе подмигнул Бугров.
– Нет, зачет, – недовольно поморщился Шумилов. – Сынок директора хозторга, редкостный дебил. И тянуть одно мученье, и заваливать бесполезно: папаша с нашим ректором дружит.
– Здравствуйте, Арсений Степанович, – в прихожей возникла юная непоседа в коротком халатике до колен. – Мама, это нам?
– Вам, вам, – улыбнулся Бугров, – и тебе, и маме, и сестренке.
– А это нам, – добавил он полушепотом, когда дамы удалились в комнату, доставая поллитровку.
– Да не прячь, не прячь, – довольно расхохотался Паша, – у нас можно.
– Думаешь? – с сомнением произнес Бугров.
– Естественно, о чем речь! Совсем ты одичал на своей службе. Давай раздевайся и проходи.
Через пару минут друзья уже расположились в зале перед новеньким телевизором.
– Паша, убери этого урода, – Арсений недовольно ткнул в сторону экрана, с которого увлеченно вещал Президент СССР.
– Не хочешь, не надо. – Шумилов махнул пультом, переключая канал.
– О, так лучше. Лучше Листьев, чем Горби.
– Нет, «Поле чудес» пусть смотрят в «Стране дураков», – перебил его Павел, щелкая пультом. На третьем канале шел старый «Мюнхгаузен», который всех и примирил.
– А чем тебе Горбунок не нравится? Вроде правильно говорит.
– В том-то и дело, что он только говорит. Я сегодня был в 114-м полку, так у них замполит с самого утра сидит над новой речью Горби и пытается выжать из нее что-нибудь доступное для политинформации.
– И что?
– Да в том-то и дело, что ничего! Одни общие фразы! Сплошная вода, ничего конкретного!
Генерала перебила трель дверного звонка, и Павел пошел открывать. Вскоре из прихожей донеслись радостные возгласы. Пришли Володя Строгов и Сергей Анютин.
– Ну вот, честная компания в сборе, – пробасил Бугров, довольно потирая руки.
– Главное, дружная компания, – в тон ему ответил Анютин, доставая из-под пальто бутылку «Русской». – Черт побери! Два часа стоял, пока талон отоварил.
– Так ты же вроде директор?! Неужели не мог добыть себе пару ящиков?
– У меня, дружище, только бетон и плиты. Хочешь, машину панелей хоть завтра пригоню?
– Спасибо, я дачу уже построил, – поднял руки вверх Шумилов. – А как ты будешь Новый год встречать? Или безалкогольный праздник устроишь?
– Спасибо за совет, ты очень добрый, меня за такое профсоюз живьем в бетон замурует. На следующей неделе жду две машины с крымским вином. Без праздника завод не останется.
– Так и живем, – улыбнулся Строгов, аккуратно задвигая в угол авоську.
– Ну и чем нас ЧК порадует? – зыркнул на авоську Бугров.
– Чем, чем, балычком и корейкой из праздничного заказа, – поднял вверх честные небесной синевы глаза Володя, извлекая из сумки под общий хохот бутылку «Столичной».
– Ребята, давайте быстро на кухню. Пельмени через пять минут будут готовы. – Марина успела заметить скрывшуюся в сапоге бутылку, но вида не подала. Пусть мужики отдыхают, время сейчас такое сложное. Да и компания у Паши хорошая. Нормальные ребята, и все семейные, не то что у Машки муж – через день на рогах приходит. Пашины друзья если и пьют, то редко и культурно, без мордобоя.

– Ну, давайте за Новое мышление, ускорение и Перестройку, чтоб ей пусто было! – провозгласил Строгов, убирая под стол пустую бутылку из-под «Столичной» к сиротливо жавшейся там опустошенной коньячной. Вечеринка была в самом разгаре. Марина уже удалилась к телевизору, оставив мужиков вариться в собственном соку. О хоккее поговорили, новости обсудили, где встречаться в Новый год, уже договорились. Разговор плавно перетек на политику.
– Зря ты так, Володя, – заметил Шумилов, нанизывая на вилку соленый груздь. – Без Перестройки мы бы развалились.
– А с ней еще быстрее.
– Ну, я понимаю: еще есть отдельные проблемы и недоработки на местах.
– Да, да, но мы уверенно и целеустремленно движемся вперед, – в тон Шумилову добавил Анютин. – Прямо, прямо и прямо в пропасть. Павел, ты же умный человек!
– Шучу я, Сергей. Самого достала эта порнография.
– Мужики, представляете! Я на прошлой неделе впервые столкнулся с рэкетом.
– Ну и как? Понравилось?
– Приперлись ко мне в кабинет два амбала: так и сяк. Будешь платить за «крышу», иначе возникнут проблемы. А я что! Я ничего. Вежливо, тактично пообещал подумать, да и позвонил знакомым ментам. Быстро разобрались. Эти шкафы еще извиняться приходили.
– Б..дь, совсем оборзели, козлы, – мрачно буркнул Строгов. – Надо было мне позвонить.
– Да ладно, Володя. Марчук устроил им экскурсию по КПЗ с разносторонней развлекательной программой. Надолго запомнят, уроды.
– Я понимаю, у кооператоров денег куры не клюют. А с тебя-то что брать? Ты же на госпредприятии работаешь? – поинтересовался Арсений.
– Они чуют, что в стране бардак, вот и стремятся урвать кусок пожирнее, – заметил Шумилов, поднимая рюмку. – Ну, за коммунизм!
– Да, товарищи, за коммунизм и за Союз без Горби! – поддержал тост Бугров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19