в этом случае никто, даже его родственники, не смеет сопровождать его до могилы, или носить по нем траур. «Ниддуи» налагается на срок в тридцать дней и может быть продолжен еще на два таких же срока. По истечении девяноста дней против непокорного, при трубных звуках и при дыме погашенных свечей произносится «Херем» или великое отлучение. Приводим формулы «Херема»: «Да будет X, сын X, отлучен судом Царя Царствующих в двух судах, в суде высшем, и суде низшем, да будет он в отлучении у высших святых, в отлучении у серафимом и офанинов (ophanins) и в отлучении у больших и малых кагалов. Да падут на него всякие несчастия и тяжкие и страшные болезни! Пусть его дом сделается жилищем драконов! Пусть его звезда померкнет в облаках и будет свирепа, жестока и грозна по отношению к нему! Пусть труп его будет брошен диким зверям и змеям! Пусть его враги и соперники радуются! Его золото и серебро будут розданы другим и сыновья его будут отданы во власть его врагам! Пусть его потомки проклянут день его рождения! Да будет он проклят устами Адириона и Ахтариила, устами Сайдалфона и Хадраниила, устами Антифиила и Патшиила, устами Серафии и Сагензаила, устами Михаила и Гавриила, устами Рафаила и Мехоретиила! Да будет он проклят устами Зафазавифа и Хафавифа, который есть Бог великий, и устами Иортака великого канцлера! Да будет он поглощен змеей, как Корей и его шайка! Да будет он задушен, как Ахитофель! Пусть душа выйдет из него со страхом и трепетом! Пусть проказа на нем будет подобно проказе Гиезиа! Пусть он упадет и более не встанет! Да не будет он погребен на кладбище Израиля! Пусть его жена будет отдана другому, и другие пусть живут с ней после его смерти! Да останется X, сын X, в этом отлучении и пусть оно будет его наследием! На меня же и на весь Израиль да снизойдет мир и благословение Бога! Аминь».

«Херем» прекращает всякое общение с отлученным; никто не должен ему помогать, ни принимать от него услуг; его жена и дети должны быть от него удалены; его имущество должно быть отобрано; его тело, после смерти, должно быть брошено в пищу диким зверям. Еврейская община, в полном составе, должна содействовать проведению «Херема», со всей строгостью.
Скажут, что это простая формула, проведение в жизнь которой, при современных законоположениях совершенно невозможно.
Однако, говорящие так, глубоко заблуждаются; «Херем» не есть пустая формула, и непокорный еврей, на которого он наложен, действительно находится под угрозой не только строгого карантина, но еще и рискует быть лишенным своего имущества и быть разлученным со своей женой и детьми. Это относится не только до стран востока и некоторых русских и австрийских областей (где еврейское население очень густо и где христианская и мусульманская власть плохо вооружены для оказания противодействия), но также и до западной Европы и даже Франции. И те, кто в этом сомневаются, пусть ознакомятся со случаем турского раввина Генриха Брауера, которому аббат Виаль посвятил очень интересую брошюру в 120 страниц. La Trahison du Grand Rabbin de France, Paris, 1904, chez Savaete.

Генрих Брауер, родился в Польше в 1866 году, был в ранней молодости привезен в Эльзас, где учился в раввинской школе в Метце, потом переехал во Францию, где и занимал места раввина в Ружемон ле-Шато (около Бельфора), в Ламарше (Вогезы), в Дюнкерке и в Клерман-Феране. Он принял французское подданство в 1898 году и был назначен раввином в Тур, где находится большая еврейская колония. Все раввинские верхи Франции и заграницы признавали его исключительное знание еврейских наук.
Тем не менее эти науки, без сомнения, не смогли сделать из Генриха Брауера бесчестного человека. Действительно, в конце 1900 года, он имел случай заработать большую сумму денег и, в то же время, оказать услугу своему знаменитому соплеменнику, и он не сделал ни того, ни другого, так как его совесть ему этого не позволила.
Вот при каких обстоятельствах произошел этот случай. Один оружейный мастер из Тура Юлий Менье изобрел военное ружье, представлявшее исключительные преимущества в легкости, дальнобойности, начальной скорости полета пули и скорострельности. Он задумал продать это ружье за 200 000 фр. изменнику Дрейфусу, пересматривавшееся дело которого в то время волновало всю Францию. Дрейфус подарил бы это ружье Франции и этим красивым жестом дал бы своим сторонникам драгоценное доказательство своей невинности.
Из этих 200 000 фр. изобретатель предлагал раввину Брауеру 50 000 фр. за то, чтобы этот дал ему средство войти в сношения с Дрейфусом и поддержал бы его в переговорах. см. в труде аббата Виаля воспроизведение всех писем и официальных документов, которыми они обменялись во время переговоров. Изобилие документов, приводимых автором, не дало главарям еврейства никакого повода к каким либо поправкам.


Невероятное событие! Этот раввин Брауер был противником Дрейфуса; Это обстоятельство, быть может, находить себе объяснение в том, что его родители, занимавшиеся торговлей в Эльзасе, во время войны 1870 года были расстреляны пруссаками.

он категорически отказался от просимого содействия и от предложенных ему пятидесяти тысяч франков, и выразил господину Менье свою уверенность, что Дрейфус был изменником, вполне справедливо осужденным.
Взбешенный этой неудачей, оружейник принес жалобу главе еврейского кагала города Тура Леону Леви, осведомившему об этом великого раввина Франции, которым тогда был слишком хорошо известный Задок Хан, игравший в деле Дрейфуса роль первоклассного инсценировщика. 2-го января 1901 года раввин Брауер получил выражение «резкого порицания» великого раввина Франции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36