Так чего я волнуюсь? Кто-то там, наверху, кого-то вычеркивает, а я должен об этом думать?" Но майор знал, что Асланов непременно заинтересуется, почему двое вычеркнуты из списка представленных к награде, и ему надо ответить точно. Поэтому он предусмотрительно позвонил в штаб, поинтересовался, почему Гасанзаде и Парамонов не попали в число награжденных. И там ответили, что командир роты не прошел «наверху»: нашли, что неясно, за что награждать, а Парамонова хотели было утвердить, но тоже отложили до другого раза. Ответ вполне удовлетворил Пронина, и он тотчас пошел к Ази Асланову.– Ази Ахадович, только что передали список награжденных, – сказал он. Двое, к сожалению, не прошли. Я подумал, может, какая ошибка, проверил список, позвонил в штаб…– Кого вычеркнули?– Парамонова и Гасанзаде.– А почему, не спросил?– Спросил. – И Пронин передал командиру полка то, что сказали в штабе.Асланов выслушал его, задумался.– Не огорчайтесь, Ази Ахадович, сказал Пронин. – Я думаю, это дело поправимое. Не получили награды в этот раз, так получат в следующий. Слава богу, оба живы, здоровы. Воюют неплохо, месяцем раньше или месяцем позже свое получат, так что невелика беда…– Было бы лучше, если бы получили в этот раз. До следующего раза мало ли что может быть. Но ты их обоих имей в виду, и будем твердо стоять на своем. Каждый должен получить то, что заслужено. Это закон.То ли в землянке было жарко, то ли потому, что он был в полушубке, то ли от волнения майор вспотел. И немудрено: со времени совместной службы с Ази Аслановым, он впервые был так неискренен, и впервые подставил ножку другому. Даже двоим, в том числе рядовому солдату.От всего этого ему стало не по себе. 3 А к вечеру Асланов сам зашел в землянку начальника штаба.Пронин как раз 6рился.– Николай, – ласково сказал Асланов, – сколько времени мы вместе с тобой воюем?– Да уже около года.– А были у меня какие-нибудь тайны от тебя?– Не было! – искренне сказал Пронин.– А у тебя – от меня?Пронин опустил бритву в мыльную воду да так и застыл, задумавшись над непонятным вопросом подполковника.– Ази Ахадович, – медленно орудуя бритвой и стараясь взять себя в руки заговорил Пронин. – В последнее время было много такого… не было возможности посидеть, поговорить… Нет в полку ничего такого, чего бы ты не знал… Но, понимаешь, со мной приключилась одна история, давно надо бы поделиться…– Да, я кое-что знаю, хотя ты и скрытничаешь. Однажды я даже пытался окольными путями что-нибудь выведать у Лены. Я ведь вижу, что оба вы не в себе… Но она так и не сказала, что произошло между вами.– И не скажет. Интеллигенция… Гордости и высокомерия хоть отбавляй.– Не могу с тобой согласиться. Нет у Лены ни излишней гордости, ни высокомерия. Когда женщина обижается на мужчину или мужчина разобижен, от них едва ли услышишь объективные суждения друг о друге.Пронин выбрил ямочку на подбородке, нащупал ее пальцем. Тянул с ответом, потому что, действительно, был неправ. Лена xoтела поговорить с ним, а он…– Хочешь знать правду, Ази Ахадович?– Конечно.– Если узнаешь, что произошло, переменишь свое мнение…– Ничего, говори… Поделись своим горем, спроси совета – может, как говорится, полегчает? Итак, из-за чего поссорились?– Самая обычная причина. Изменила мне.– Не верю, – возразил Асланов. – Эта женщина на такое не пойдет.– А вспомни, что рассказывал Филатов… Он застал их в землянке, одних, и в таком виде, что сомнений быть не могло.– А я вот в тот же день был в роте Гасанзаде, говорил с лейтенантом. Не заметил в нем ни смущения, ни фальши, а ведь если человек врет, это сразу видно.– Допустим, Филатов ошибся. Но я – то своими глазами видел.– Что видел?– Видел их вместе. В лесу.Асланов смутился.– Нет, ты что? Видел их, как говорят, на месте преступления?– Ну, конечно, не так… Но шли, чуть ли не обнявшись, так что сомнений не остается…– Значит, шли рядом? Через лес? – Асланов засмеялся. – И из того, что шли рядом, следует…– А что тут смешного?– А все! – погасил улыбку Асланов. Ты зря что-то вообразил. Лена серьезная девушка, ты ошибаешься, подозревая ее в измене.– Хотелось бы ошибиться, Ази Ахадович. Ведь я любил ее.– Любил? А теперь не любишь?Добрив лицо и вытеревшись полотенцем, Пронин отодвинул в сторону кусок зеркала.– У тебя все ясно, с тобой не приключалось такого, поэтому ты не понимаешь, что я пережил.– А что, если сейчас вызвать Лену и Гасанзаде? И поговорить с ними? Разумеется, без тебя. Мне-то ты веришь? Все сразу станет на свое место.– Ни тот, ни другой ни в чем не признаются…– Ты слишком запальчив, Николай. Советую тебе быть хладнокровнее.Пронин промолчал.Асланов искренне сочувствовал ему. Он знал про близость майора и Смородиной, верил, что у них настоящая любовь, и не осуждал их. И он решил про себя, что при первом же удобном случае, как старший, поможет Пронину распутать узел, который тот сам затянул. 4 Илюша Тарников и ребята из других рот и экипажей вместе с помпотехом Чеботаревым приехали в ремонтные мастерские за машинами. Чеботарев сразу занялся переговорами с начальством и оформлением дел, а Тарников, узнав, что до опробования машин придется ждать еще не один час, отпросился у майора, чтобы, как он уверял, навестить кого-то в полевом госпитале. И он действительно пошел в госпиталь, хотя никого из знакомых у него там не было, – просто ему захотелось на людей поглядеть, особенно – на женщин, поговорить, поболтать с ними, а может, и знакомство какое свести, если повезет. "Посмотрим, кого тут пошлет нам судьба", – решил он, осматриваясь и придумывая какой-нибудь предлог "для затравки". Он заглянул в крайнюю палату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121