– Сколько танков дадут за это, дядя Рза?– А сколько ты хотел бы?– Нам надо четыре. Самые большие, на каких мой папа ездит. Ты видел в кино? Вот такие.Рза погладил Тофика по голове.– А зачем четыре?– Один за бабушку, один за маму, один за меня и один за моего братца. "– Значит, от каждого по танку?– Ага.– А вдруг не дадут?– Если денег не хватит, я соберу еще и рассчитаюсь. Дядя Рза, ты скажи им, что Тофик хочет послать своему отцу четыре танка.– Скажу, милый. Дадут!Тофик радостно завернул деньги в газету и передал сверток матери.– Мама, положи это с теми вещами. Скажешь всем, это Тофик дал. Глава двадцать восьмая 1 Остался позади Сталинград, где наши войска в январе-феврале сорок третьего года добили окруженную немецкую группировку; давно осталось в тылу Котельниково, где танкисты приняли удар Манштейна, где оборонялись, а потом наступали; остались позади Ставрополье, Кубань, донские степи, Батайск и Ростов.С середины февраля танкисты Асланова, захватив ряд важнейших населенных пунктов, в том числе село Генеральское, вышли в район Матвеева Кургана. Снова танкисты действовали в составе 51-й армии. И снова им пришлось вести тяжелые бои с врагом.На правом берегу реки Миус, от Азовского моря до Ворошиловграда немцы успели создать сильно укрепленную линию обороны. Путь нашим войскам преградили река, минные поля, проволочные заграждения, доты, дзоты, несколько линий траншей, хорошо организованная система артиллерийского и минометного огня.Это был так называемый «Миус-фронт». С ходу наши войска захватили плацдарм на правом берегу Миус. Распутица днем, заморозки – ночью. Плохие дороги. Плохой подвоз. Насквозь простреливаемая переправа… Трудно.Наши войска овладели позициями немцев в районе Матвеева Кургана.Вскоре на левом берегу Миуса возникла сеть окопов, блиндажей и укрытий; зарылись в землю пехотинцы, артиллеристы, танкисты; зарылись и замаскировались так, что даже самолеты-разведчики не могли увидеть их с воздуха.Чтобы выявить наши огневые точки, немцы не раз открывали по нашим позициям орудийный огонь, но наши не отвечали им.Завязались ожесточенные бои за каждый вершок земли, за плацдарм, за переправу через Миус.Главную роль в этих боях играли стрелковые части.Танкисты вышли в резерв, заняв позиции на правом фланге наших войск.Пользуясь относительным затишьем, старшина второй роты Воропанов устраивал банные дни чаще обычного, менял белье, кормил танкистов почти домашними вкусными обедами. Он любил говорить, что солдат горы может свернуть, если он сыт, одет, обут и спокоен за своих домашних. Первые три условия зависят от старшины, и в этом отношении моя совесть совершенно чиста, я делаю все, что могу.Как раз в это время весь личный состав армии перешел на новую форму одежды; вводились погоны и офицерские звания.И Воропанов выдавал танкистам новое обмундирование, доставленное со складов соединения. Танкисты одевались, перебрасывались шутками.– Коля, тебя не узнать!– Мустафа, как ты похорошел!– А чего ему, не похорошеть, – отвечал Киселев, расправляя складки на гимнастерке Парамонова. Надень такую одежду на жердь, и она тоже станет красивой, правда, дядя Миша?– Прямо как форма старой армии. – Парамонов отступил назад, разглядывая Мустафу. Помню, в шестнадцатом, когда я был на действительной, под Петроградом, фотографировался в такой вот форме. Было мне тогда примерно столько же, сколько сейчас тебе. Пуговицы сверкали, как золотые. И погоны ровненькие, аккуратные. Погоны – это вещь! Человек делается строже, стройней. Солдат, одним словом.– Отличная форма!– Эх, Вася, настоящей формы ты еще не носил. Это полевая форма. Надел бы парадную обомлел бы А офицерская форма парадная… Ты ее видел? Погоны золотые, на фуражке кокарда, пояс, пуговицы – все золотое. И кортик – тоже сверкает золотом.– Какое нам дело до офицеров, дядя Миша? У вас, у солдат, тоже была парадная форма или только такая вот, полевая?– И полевая, и повседневная, и парадная. Правда, погоны были простые. Но уже у ефрейторов и фельдфебелей форма от нашей отличалась. На погонах золотые лычки…Мустафа хвастливо вытянулся.– Значит, и на моих погонах лычки будут?– Ну, ты особенно не бахвалься, – сказал Велиханову сержант Киселев. Если у ефрейтора лычки будут, то у сержантов и подавно. А парадной формы, пока война, нам, наверное, не видать.– Доктор идет, ребята! Вы, в случае чего, крепких словечек, того, не употребляйте, – предостерег Парамонов.Вася и Мустафа замолчали, принялись кусками от шинели наводить блеск на густо смазанные сапоги.Поскольку полк был отведён с переднего края, работы в медсанчасти не было, и, тоскуя от безделья, Лена Смородина ходила по ротам, справлялась у танкистов о здоровье и самочувствии, а по вечерам читала книги.На сей раз Киселев, Велиханов и другие напрасно прихорашивались, – не дойдя до них, Лена свернула влево и направилась в другой конец села, чтобы повидать свою подругу, инженера Барышникову.– Лена! – раздалось откуда-то.Смородина вздрогнула и остановилась. Потом подошла к полуразрушенному дому, заглянула в окно. Никого. Но окрик раздался откуда-то отсюда. Поэтому, отойдя на середину улицы, Лена крикнула:– Тамара, где ты там, выходи! У меня нет желания играть в прятки.Барышникова, смеясь, вышла из разрушенного дома.– Куда ты направляешься?– К тебе.Вслед за Барышниковой из дома вышел Анатолий Тетерин в коротком полушубке, красивый, уверенный в себе, при усах, бровях и ресницах – не скажешь, глядя на него, что он горел. Тетерин подал Смородиной руку.– Здравствуйте, капитан.– Здравствуйте. Нашли укромное местечко?Тетерин слегка покраснел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121