Что было в машинах? Груды снарядных ящиков. Но пустые ящики фашисты никогда не потащили бы с собой в этой суматохе, подумал Тарников. "Ну, сейчас я покажу вам кузькину мать!.." – сказал он про себя и навел орудие на грузовик, стоявший в середине колонны.От мощного взрыва вздрогнула земля, раскатилось по лесу эхо. Снаряды в ящиках взрывались, один взрыв порождал другой, и было такое чувство, что началось землетрясение.На месте машин дымились кучи дерева и железа. На ветвях деревьев вдоль дороги повисли куски тлеющей резины, обрывки солдатских мундиров; на одном дереве висела лошадиная нога, и с нее капала кровь…Тарников, не теряя мгновенья, повел свою машину вперед, стал теснить противника.Бой продолжался весь день, и не стих даже в сумерках, хотя наступающая темнота затрудняла боевые действия. Тем не менее танк Колесниковых «Волжанин» двумя снарядами поджег немецкий бронетранспортер, потом, заметив скопление вражеских автоматчиков, танкисты рассеяли их пулеметным огнем, но при этом проглядели вражеское орудие; первым же выстрелом сорвало гусеницу…– Полад, видишь? – спросил Терентий. – Вон они, перебегают от дерева к дереву, к нам. подбираются.– Вижу, – Полад взял немцев на прицел.– Что делать? – спросил Терентий. – На полдороге остановили… Придется вылезать…Полад разметал немецкую пехоту. Уцелевшие убегали в глубь леса.– Ребята, смотрите вперед, да и по сторонам оглядывайтесь. А то они спереди нам голову задурят, а навалятся с боков.– Колесников, что у тебя, почему стоишь? – раздалось в шлемофоне Аркадия.– Правую гусеницу сорвало, товарищ капитан.– Ждите. Я вас прикрою и пошлю ремонтников."Волжанин" остался в лесу. Звуки стрельбы постепенно стихали.– Если ремонтники вот-вот подъедут, все равно ничего не сделают, темнота, хоть глаза выколи, – сказал Аркадий. – Давай, ребята, осторожно вылезайте.Вылезли. Огляделись. Прислушались.Вокруг было тихо. Даже трудно поверить, что тут только что шел бой.– Сколько придется ждать? – спросил Полад. Ему не терпелось идти вперед; тоскливое чувство отставшего от общей массы людей охватило парня.– Кто знает, когда до нас дойдет очередь? Если мы одни подбиты, ребята скоро подъедут, а если не одни, придется ждать. У них работы всегда довольно. – Аркадий обошел вокруг машины. Гусеница была перебита в двух местах. – Будь она проклята, придется менять полностью.Геннадий обнял Полада.– Ты это наблюдаешь впервые, а мы привыкли. Подбитый танк – явление обычное.Проходя мимо них, Аркадий шутливо надвинул шлем на глаза Поладу.– Не хмурься. Починимся, и своих догоним.Но Поладу казалось, что, отстав от роты, они не скоро ее догонят. Когда еще новую гусеницу натянут! Тут и бригаду потеряешь. Что сделают с оставшимися? Включат в какую-нибудь следом идущую часть – и все, не видать ни Асланова, ни Пронина, ни Мустафы, ни друзей из Ленкорани."Волжанина" подбивали не первый раз, и были повреждения посерьезнее, чем обрыв гусеницы. Иногда казалось: придется расстаться с танком. Аркадий тревожился, пока ремонтная бригада не выносила своего заключения: как и что ремонтировать. Самое страшное, если скажут, что отремонтировать нельзя тогда пиши пропало. Но всякий раз говорили, что отремонтировать можно, и весь экипаж кидался помогать ремонтникам. Так что в конце концов Аркадий Колесников уверовал в бессмертие своей машины, никогда не высказывал братьям беспокойства по поводу ее судьбы, чтобы их не расстраивать, напротив, если даже братья безнадежно качали головами, глядя на поврежденную машину, Аркадий говорил: "Не торопитесь с выводами, «Волжанин» возьмет еще немало вершин, перевалит через холмы и овраги, переплывет не одну реку, и в конце концов доставит нас прямехонько в самый Берлин! Танк, купленный на деньги Пелагеи Кондратьевны, не так-то легко превратить в груду металлолома!".Ожидая ремонтников, танкисты заночевали в лесу.Аркадий сказал братьям и Поладу:– Поспите немного. Я пока подежурю.Полад вытащил из танка ватники. Сунув их под головы, танкисты легли рядком. Геннадий и Терентий уснули мгновенно, лишь только головы коснулись земли. А Поладу не спалось. Аркадий, подойдя поближе, спросил:– Ты чего не спишь? Может, проголодался? Там есть хлеб, колбаса, возьми, подкрепись.– Я не голоден. Я думаю: вам надо отдохнуть, а я пока подежурю.– Тебе непривычно. Да и ночь еще долгая. Мало ли что нас ожидает. Спи! Перед рассветом Гена или Терентий меня подменят, и я тоже сосну часок.– Вы мне не доверяете, товарищ старший сержант.– Нет, Полад, я верю тебе, как любому из братьев, ты этого разве не чувствуешь?– Если доверяете, тогда позвольте стать в карауле.Аркадию не хотелось обидеть Полада:– Ну, хорошо, пусть будет по-твоему, сказал он. – Но если что, немедленно буди!Перекинув через плечо автомат, Полад принялся вышагивать около «Волжанина». Иногда, останавливаясь, он слушал голоса ночных птиц, вслушивался в шорохи листьев и зорко посматривал вокруг. Ему казалось, что Аркадий тоже уснул. Но командир машины не спал. Чутким ухом улавливал он далекие звуки стрельбы, разрывы снарядов, и пытался представить, где находится сейчас рота. Наверно, уже у Березины… "Если бы эти собачьи дети не подбили машину, мы были бы вместе с ребятами".Полад не знал, что Аркадий бодрствует. Пусть бы, думал он, именно в этот момент к «Волжанину» подполз фашист, и он, Полад, сразился бы с ним один на один, и только после этого разбудил бы товарищей – они узнали бы, как он их любит, и убедились бы, что он ничего не боится.Послышался еще далекий пока шум моторов. Полад весь превратился в слух. Шум приближался, причем с обеих сторон шоссе, становился все явственнее и сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121