Сапожник Эюб относился именно к числу таких людей, потому и заслужил в свое время кличку "тирпач Эюб".
Алибала поморщился и отошел от него.
Брат Хырдаханум сказал, что надо забирать гроб. Агадаи, Эюб и еще трое молодых людей вошли в помещение. Алибала, согнутый гарем, съежился как от холода, втянул голову в плечи и молча плакал.
Хырдаханум погостит в доме еще день, подождет сына, и завтра ее отнесут на последнее, вечное место жительства. Будь это во власти Алибалы, он продержал бы тело Хырдаханум дома еще несколько дней. Несчастный, он не представлял свой дом, свой очаг без Хырдаханум. Вот он вернется из очередного рейса, привычно нажмет кнопку звонка, но никто не откроет ему дверь. Хырдаханум всегда с нетерпением ждала возвращения мужа из рейса; как ребенок радуется возвращению отца, так и она радовалась его возвращению; она предчувствовала минуту, когда он появится у дверей, и заранее выходила ему навстречу, помогала раздеться, умыться, торопилась накормить. В последнее время она говорила, что больше не может оставаться дома одна. "Скорей бы ты вышел на пенсию, Али, чтобы я была спокойна. Веришь ли, иной раз думаю, что тебя не дождусь". Наверное, она уже тогда болела. И вот за семь месяцев до выхода его на пенсию она ушла от него навсегда. Как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Как же ему теперь доживать свою жизнь без Хырдаханум?
XVII
И вот уже прошел и первый четверг со дня смерти Хырдаханум, наступил и седьмой день.
В столовой были расставлены столы и стулья, на столах стояли тарелки с халвой, ломтиками лимона, людям подавали чай.
Алибала сидел во главе стола, рядом с Кебле Меджидом. Он больше недели не брился и выглядел значительно старше своих лет. И похоже было, что это постарение не временное, Алибала спустился в старость. Рядом с ним сидели Агадаи и Асадулла-киши, чуть подальше - Эюб. Много людей приходило выразить соболезнование, комната то и дело наполнялась народом, одни уходили приходили другие. Это были в основном старые соседи Алибалы по улице Касума Измайлова и товарищи по работе.
В другой комнате сидели женщины, там соболезнование принимала сестра Хырдаханум.
Хотя Вагиф и успел к похоронам матери, он в этих делах не имел опыта, и все хлопоты по устройству поминок взял на себя Агадаи. Со дня смерти Хырдаханум они вместе с женой каждый день приходили сюда рано утром и уходили часов в десять-одиннадцать вечера. Но и в эти напряженные и трудные дни Агадаи сумел даже выкроить время и повидаться с Ковсарли, о чем не знали ни Алибала, ни Вагиф: Агадаи не сказал им об этом, не хотел в такой момент еще больше омрачать их настроения. Вагифу и нельзя было сказать, потому что Алибала скрывал от сына историю с чемоданом и строго-настрого предупредил об этом Агадаи. Лучше самим решить этот вопрос. Вагиф - парень горячий, если узнает, что дело отца в милиции, пойдет туда, и неизвестно, чем кончится этот визит... Но больше всего его терзал стыд... Как он мог сказать сыну, что, спасая другого, вынужден был лгать? Он не мог в этом признаться. В противном случае он должен был бы рассказать все. Тогда Вагиф пошел бы в милицию и тоже рассказал бы всю правду. И от этой правды Дадаш погиб бы, а Алибала попал бы в незавидный разряд людей, не умеющих держать свое слово...
Алибала не знал, что несколько дней тому назад среди телеграмм соболезнования Агадаи увидел и перехватил повестку из железнодорожной милиции. На другой день он посадил Месмуханум в автобус и отправил ее в микрорайон, а сам поехал в отделение милиции, где имел долгую беседу с Ковсарли. Он сказал майору, какое несчастье постигло его друга, и попросил не вызывать Али-балу на допрос хотя бы до истечения сорока дней - хватит ему и того горя, какое обрушилось на него... Конечно, Ковсарли предположил, что рассказ о смерти жены Алибалы - выдумка, кое-кто идет и на такую чудовищную ложь; что просьба отсрочить допрос - только уловка, рассчитанная на то, чтобы оттянуть время, пока Алибала заручится вескими доказательствами своей невиновности и выйдет сухим из воды.
По поведению хмурого и неприветливого майора Агадаи понял, что ни единому его слову майор не верит, и потому сказал: "Возьмите газету "Баку", там напечатано соболезнование Управления железной дороги Алибале Алиага оглы Расулову по случаю смерти его жены Хырдаханум Садам кызы Расуловой".
Только после этих слов майор немного смягчился.
Этой единственной встречи с майором Ковсарли и короткой беседы с ним Агадаи было достаточно, чтобы понять: Ковсарли так просто от Алибалы не отстанет. Пока дело не приняло серьезный оборот, надо предпринимать что-то. Видимо, все-таки надо искать человека, к слову которого майор прислушается. А для этого надо выяснить, откуда этот майор родом и где искать человека из числа его земляков. И, видимо, одна лишь просьба тут, кто бы ни просил, не поможет, нужно, как говорит Дадаш, сунуть руку в карман. Нужны деньги, а где их взять? Что за обычаи такие пошли? Если, не приведи бог, к кому-то постучится смерть, родственники должны широко открыть двери и вывернуть карманы - расходы обрушиваются как лавина, приходится кидать деньги и направо, и налево. Алибала за эти дни потратил кучу денег, ничего не жалел на поминки жены. Не стыдно ли в такую пору пойти и сказать ему, что нужны деньги для ликвидации дела, в которое он влип? К тому же Агадаи хорошо знал характер Алибалы. Он знал, что Алибала не берет и не дает взяток и потому взъерепенится и все испортит. Агадаи сам должен найти деньги для этой цели. Но у него отложено всего-навсего триста рублей, и больше неоткуда достать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59