– Мать указала на место ниже ее все еще belle poitrine. – Черный бархат с кисеей. Я сказала: «Боже, пожалуй, я старовата для такого наряда», на что модельер ответил: «А от Брука Астора заказали эти платья четырех различных цветов». Ты будешь брать десерт? Я нет, иначе не влезу ни в одно из своих платьев.
Я слышу подобные разговоры с середины пятидесятых годов двадцатого века, то есть со времени, как себя помню.
– У итальянцев неважное сладкое. Хочешь еще капуччино? Не знаю, что еще рассказать тебе о моде. Если только о том, что я на самом деле люблю. Я, например, мечтаю одеваться как Шер.
– Пат!
– Но это только мечты. Я не могу выглядеть как Шер. Почему? Ну, я и Шер, скажем, находимся в разных возрастных категориях. Нет, нет, сегодня я тебя угощаю. Где мои очки? Я уже ничего не могу прочитать без них. Тебе придется подсчитать, сколько дать чаевых. Прости, что все было так невкусно. Видимо у них сегодня какой-то другой шеф-повар. Уверена, у тебя все получится захватывающе интересно. Помни лишь, что я никогда не относилась к моде серьезно. По правде сказать, я ни к чему не отношусь серьезно. Иначе с моим вкусом я, может быть, осталась бы в памяти у людей как Рю Поль.

Незаурядная личность

Если конец президентского срока Джорджа Буша знаменует общий сдвиг в американской политике – это последний из президентов Америки, кто участвовал в сражениях Второй мировой войны, – то смерть его матери можно считать ознаменованием окончания Американской эры, и тем более горько для нее умереть почти в момент передачи жезла правления страной. Дороти Уокер Буш умерла в своем доме в Гринвиче, штат Коннектикут, примерно в пять пополудни в четверг 19 ноября. Ей шел девяносто второй год. Поскольку Буш всего за две недели до того проиграл выборы, то неудивительно, что, позвонив нам из Кемп-Дэвида накануне похорон, он сказал: «Для всех нас это было очень тяжелое и напряженное время».
Много было сказано и написано о том, как в молодости Джордж Буш всеми силами стремился повторить путь своего отца, покойного сенатора Прескотта Буша. Но, как ни крути, главную роль в жизни Джорджа все же сыграла Дороти Буш. Барбара Буш в одном из интервью сказала, что ее свекровь имела на Джорджа в десять раз более сильное влияние, чем его отец.
Родителями Дороти Буш были Лоли Уир Уокер и Джордж Герберт Уокер, преуспевающий банкир со Среднего Запада, названный в честь англиканского священника и поэта-метафизика XVII века Джорджа Герберта. Она выросла в Сент-Луисе и училась в женской школе Фармингтона, что в Коннектикуте. В 1921 году в Кенненбунпорте, штат Мэн, она вышла замуж за Прескотта Буша, молодого, красивого выпускника Йельского университета, который стал партнером дочерней компании «Черепов и костей» – братьев Браун, Гарримана и К°. – на Уолл-стрит, а в 1952 году членом Сената Соединенных штатов от Коннектикута. Она воспитала четырех сыновей и дочь, много работала на общественных началах, преуспела в спорте и делила свое время – как говорят о людях, у которых больше одного дома, – между
Гринвичем, Кенненбунпортом и Джупетер-Айлендом во Флориде. Дороти была матриархальной американской аристократкой. Своим жизненным принципом, который президент однажды определил как «положение обязывает», она, без сомнения, обязана вере. Ее отец принадлежал к епископальной церкви, а мать была пресвитерианкой. Сама она стала членом епископальной церкви – на самом деле ее скорее можно было назвать англиканкой. Дороти Буш была глубоко религиозна и, когда дети еще находились в раннем возрасте, каждое утро читала им Библию. Через два дня после похорон младший брат президента Джонатан Буш вспоминал:
– На всем протяжении жизни ее сопровождали папа и Христос. Это были ее самые близкие товарищи, и она сохраняла уверенность, что все можно преодолеть с помощью молитвы.
Тогда по телефону президент сказал:
– Она прожила жизнь верующего человека. Она была твердо убеждена – не только в последние годы – в существовании загробной жизни и в безмерной Божьей любви, и для нас вся ее жизнь может быть описана этими словами. Она была личностью. Незаурядной личностью. После смерти отца она стала главой семьи. Все двоюродные братья и сестра, я уверен, любили своих матерей, но Мать оставалась для них образцом самоотверженной заботы о близких.
Президент часто повторял рассказ, как однажды во время утренней службы в церкви Христа в Гринвиче, которую посещали Буши («каждое воскресенье, – уточняла ее дочь Нэнси Эллис, – без единого исключения»), священник, разбирая отрывок из Песни песней, 2-5, увлекся и зациклился на строчке «Освежите меня яблоками».
– Он повторил ее на меньше трех раз, – вспоминает президент. – «Освежите меня яблоками! Освежите меня!» Пресси Прескотт Буш-мл., старший брат Джорджа

и я расхохотались. Мама тоже захихикала, и священник выгнал нас из церкви. Он указал рукой: «Вон!» Мы не могли сдержаться. С мамой часто случалось что-то подобное.
– Наша скамья буквально заходила, – добавляет Эллис, – так мама тряслась от смеха. Она была очень смешливым человеком. – Мама была очень спортивной женщиной, – продолжала миссис Эллис. – Она была прекрасным стрелком, отличной наездницей и великолепной пловчихой, замечательно играла в теннис, гольф и настольный теннис. Кроме того, ее мало кто мог превзойти в азартных играх и головоломках. Неудивительно, что и Джордж полюбил занятия на свежем воздухе.
Для человека, который во всем хочет быть первым, миссис Буш тем не менее была известна – можно даже сказать, об этом ходили легенды – своей твердой убежденностью, что ее дети не должны хвастаться успехами на полях спортивных сражений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73