Как будто она прожила в этом мире уже очень долго: столетие за столетием, с каждым прожитым мгновением все глубже осознавая какую-то главную истину.
– Но теперь она, кажется, решила попробовать пожить без вас. Просто как самая обычная студентка женского колледжа.
– Да. Она всегда об этом мечтала. Если бы она осталась со мной, ей бы пришлось общаться с людьми, которых она презирает, и вести совершенно неприемлемый для себя образ жизни. Поэтому у нас не было выбора, и мы расстались. Это произошло по обоюдному согласию. Единственная проблема, которая так и осталась нерешенной, – это вопрос с Ёшио.
– Вы очень хорошо мне все объяснили, – сказала я.
– Пожалуйста, передай Канамэ привет от меня. Объясни, что я вовсе не хотел давить на мальчика. Скажи, что я не сержусь на нее и надеюсь, что она не сердится на меня. Расставаться всегда нелегко, особенно когда это сопровождается таким вот досадным взаимонепониманием…
Месмер снова сделался ужасно грустным. Мне стало его жалко.
– А давайте как-нибудь соберемся все вместе, вчетвером, и обсудим эту вашу проблему. Я спрошу у Канамэ и у Ешио, что они думают по этому поводу. Мне кажется, что они поймут и не будут возражать против этой встречи, – предложила я первое, что пришло мне в голову.
Он не ответил, и я решила пока что не уходить. Посидеть с ним еще немного. Он был таким печальным, как всякая человеческая история, как одинокая заброшенная могила, над которой носится холодный неприветливый ветер.
Все мы иногда испытываем подобное чувство – чувство неизбывного горя. Но то, что испытывал сейчас Месмер, было квинтэссенцией горя. Поэтому я не смогла уйти, хотя и знала, что ничем не могу ему помочь. Бесчисленные и безнадежные ночи, когда я лежала в темноте, тщетно пытаясь убедить себя, что одиночество – это фикция, многому меня научили. Памятуя об этих горьких уроках, я решила не оставлять его одного.
А может быть, он меня просто загипнотизировал?
Все было полно боли. Окна окрестных зданий. Смех людей вокруг. Свет от фонарей… Ужас и уныние…
– Можно перед тем, как мы попрощаемся, я задам вам один вопрос? – спросила я.
Он кивнул.
– Почему эта песня, которую вы прислали, напомнила вам обо мне?
Он посмотрел мне прямо в глаза.
– Боюсь, мне трудно будет ответить на этот вопрос. Но во время нашего сегодняшнего разговора я следил за тобой и кое-что о тебе понял. Если хочешь, могу рассказать, что именно.
– Конечно, расскажите, – бесстрашно ответила я.
– В той песне, которую я тебе послал, была строчка про Полуночную Золушку. Когда твой брат рассказывал мне о тебе, я вдруг вспомнил эту строчку. И сразу же у меня в голове появился образ, который я хранил до сегодняшнего дня, пока мне не представилась возможность сверить его с оригиналом. И выяснилось, что я не ошибся. Ты очень одинока. Ты изголодалась по общению, но тебе никто не в силах помочь. Даже ты сама. До того, как ты упала и потеряла память, в твоей жизни были другие – не менее болезненные и мучительные – потери. Ты потеряла очень дорогих людей, и, по-видимому, в списке мертвых ты была следующей. Это у всех у вас в крови.
Я вспомнила слова Сасэко о том, что я жива только наполовину.
Месмер продолжал:
– Но оказалось, что где-то внутри тебя был заложен «план альфа», который и обеспечил тебе выживание. И пока этот план работает, ты будешь жить. Но я не ясновидящий и не гадалка – я не умею предсказывать будущее. Поэтому не жди от меня советов. Я просто говорю о том, что чувствую, когда нахожусь рядом с тобой. После контузии ты получила в подарок новую жизнь – чистый лист, tabula rasa. Это было незапланированное событие. И никто не мог бы сказать, как все будет развиваться дальше. Да ты и сама это знаешь.
Ты так много сил потратила на то, чтобы не чувствовать себя одинокой… Но все напрасно. Ты совсем одна. И даже твой парень – замечательный человек, который понимает тебя и в какой-то мере чувствует твое одиночество, – не может тебе помочь. В такой ситуации немудрено отчаяться. Но ты держишься изо всех сил. Не хочешь стать следующей жертвой… Ведь ты уже умирала. Умирала, но не умерла. И то, что было в прошлой жизни, приобрело теперь новые формы. – Месмер ненадолго замолчал, вглядываясь в меня. Потом заговорил снова: – Может, все дело в твоей маме? Может быть, она передала тебе и твоему брату какой-то загадочный ген? Я уверен, в твоей жизни были такие моменты, когда ты просыпалась почти каждую ночь лишь для того, чтобы спросить себя: «Кто я? Что я здесь делаю?» Так вот, ответы на эти вопросы на редкость просты. Ты – это ты. И ты живешь. Но человеческая жизнь – вещь хрупкая. Она может сломаться в любой момент. Люди рождаются и умирают, все это происходит на твоих глазах, пока ты стоишь и смотришь. А что тут можно сделать? Мы потому и живем, что бессильны что-либо изменить. И после смерти мы тоже ничего не сможем. Но в твоей голове так много неразберихи и противоречий – будто специально для того, чтобы, занятая ими, ты не замечала собственного бессилия…
– Вы уверены, что это про меня? – спросила я.
– Это про всех одиноких людей. Потому что, если ты думаешь, что ты не такой, как все, это всего-навсего означает, что ты нуждаешься в общении с другими. Хочешь показать себя, покрасоваться перед ними… – Пока он говорил, передо мной на мгновение промелькнул образ Маю – … даже если такой образ жизни тебе неприятен до глубины души. Но то, что держит тебя на плаву, – это вовсе не сила твоего желания. Нет – нет. Это что-то другое. Что-то прекрасное. Оно таится глубоко – глубоко на дне твоей души. Это как первый смех ребенка. Как человек, берущий на себя тяжелую ношу другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123