– Я тоже сегодня целый день думаю о папе и о том, что было раньше.
Брат смущенно улыбнулся.
– Между прочим, я давно хотела спросить, тебе кто больше нравится – я до падения с лестницы или я нынешняя?
Понятно, что бессмысленно задавать такой вопрос пусть даже очень тонко чувствующему ребенку, но мне действительно хотелось узнать, что он думает. Ответ оказался гораздо более простым, чем можно было ожидать. Мне даже почудилось, что это не Ёшио со мной говорит, а кто-то другой. Кто-то, кто воспользовался помощью брата, чтобы донести до меня этот ответ.
– Я был очень маленьким, и я не помню, какая ты была раньше, – сказал он тихо.
– Ну да, ну да, – я кивнула.
– Саку, только ты помни, что теперь я всегда с тобой, – серьезно сказал Ёшио.
Нет, ну надо же! Просто не ребенок, а телепат.
То, о чем я подумала, может в виде электроволн или каким-то другим невероятным образом, было донесено до моего маленького братца, переработано его детским сознанием и возвращено мне в виде слов. И не потому, что мы с ним живем в одном доме. Нет, не поэтому. Просто я, мой брат, еще кто-то, кого мы не знаем, бедная Миямото – все мы связаны этим дождем. У нас есть сон – один на всех, и мы приходим и уходим, но не покидаем пределов бескрайней вселенной, порожденной этим сном…
– Знаешь, Ёшио, мне кажется, ты очень повзрослел, по крайней мере, достаточно для того, чтобы мы с тобой пошли в Шанти и выпили по чашке отличного чая. Как тебе мой план?
– Здорово!
– Вот и договорились, – сказала я и начала спускаться по лестнице.
Если человек встает тогда, когда, вообще – то, ему нужно ложиться спать, он обычно чувствует недомогание и слабость. Но, как ни странно, я была свежей и бодрой – совсем как сегодня утром, хотя, по идее, и тогда, и сейчас я должна была быть сонной. Видимо, свадьба – это очень бодрящая вещь.
Когда я вошла в кухню, я застала там Джюнко, которая сидела, облокотившись на стол, совсем так же, как Микико этим утром.
– Ты только что встала? – ласково спросила она.
– Да, – кивнула я. – И сразу же пошла на кухню за жареным рисом с креветками.
– Да еще много осталось, не волнуйся, – сказала Джюнко.
– А где мама?
– На свидании.
– Понятно, – я снова кивнула, глядя, как Джюнко накладывает мне в тарелку рис. От нечего делать я взяла с телевизионной тумбочки альбом с фотографиями и принялась его рассматривать,
В течение нескольких месяцев после падения с лестницы, пока в моей памяти все было перепутано, я почти каждую ночь приходила сюда и рассматривала этот альбом.
Чем пристальнее я вглядывалась в фотографии, такие близкие и такие далекие, тем сильнее охватывала меня тоска по прошлому и желание поскорее вспомнить все, что я забыла. Наверное, именно такое чувство охватывает человека, если он случайно вдруг оказывая там, где жил в своей прошлой жизни.
Вот я, как две капли воды похожая на себя, улыбаюсь с фотографии абсолютно своей – а чьей же еще? – улыбкой, а вот моя сестричка, которой уже нет, крепко вцепилась в подол моей юбки… И так далее.
Будто где-то в потаенном уголке нашего мира продолжает существовать еще один, невидимый и неизменный мир.
Еще совсем недавно я рассматривала этот альбом именно с таким чувством. Но сегодня все было по-другому. Я искала фотографию отца.
Наш с Маю отец умер от ишемического инсульта. Он умер на наших глазах, так и не приходя в сознание. Я знаю, что это прозвучит довольно странно, но нам не было жалко отца – мы приняли его смерть как должное. Отец был очень занятым, но нежным и любящим человеком. Слово, как и само чувство «жалость», было неприменимо по отношению к нему. Я не помню о нем ничего дурного – только хорошее.
На фотографии мы с отцом сидим в песочнице. Я даже вспомнила запах влажного воздуха в тот день. Следующий снимок: мы все вчетвером: папа, мама, Маю и я – выстроились на берегу, на фоне ослепительно сияющего моря.
Все, существующее в нашем прошлом, – неизменно, но нежные цвета, в которые окрашено это пространство былого, неожиданно заливают все вокруг, и начинает казаться, что прошлое живет отдельной от тебя жизнью.
И я подумала о Миямото, которая, может, именно сейчас сидит – точно так же, как я, – у себя на кухне и рассматривает альбом со старыми фотографиями. Испещренное следами прошлого, настоящее плывет по волнам бесконечной вселенной, и в этом смысле все мы похожи друг на друга.
Некоторые фотографии были подписаны изящными, торопливыми росчерками – это отец. Кое – где на страницах альбома попадались маленькие неряшливые рисунки – дело рук Маю.
Два призрака.
И сейчас я сижу здесь и смотрю на них…
– Ну вот, кушать подано, – с этими словами Джюнко поставила передо мной тарелку с разогретым рисом и плошку с мисо-супом. Я закрыла альбом.
– Очень вкусно! – сказала я, попробовав рис.
– Это мое фирменное блюдо, ты же знаешь, – засмеялась она в ответ.
Джюнко потеряла дочь и семью из-за любовника. У нее был роман с другом мужа. Но роман закончился, а брак распался. Ее единственная дочь живет с отцом. Больше всего на свете Джюнко хочет забрать дочь к себе и жить с ней вдвоем.
– Ты что, фотографии смотрела? – Джюнко кивнула в сторону альбома.
– Ага. Я почему-то именно сегодня вдруг вспомнила папу.
– Вот оно что. Грустно рассматривать фотографии – на них все такие молодые…
– Тут уж ничего не поделаешь, – сказала я.
– Знаешь, у меня очень много фотографий со школьных времен. Там я и твоя мама. Есть, например, фотография в баре, куда мы пошли как-то вечером тайком от родителей, или фотографии из похода, где мы сидим с сонными лицами, как две тетери. Я когда смотрю на нас тогдашних, мне всегда так странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123