Ну и опять-таки менеджер… Она следила буквально за каждым моим шагом…
Я никогда не знала, что она думает обо мне на самом деле. Во всяком случае, у меня не было ощущения, что я ей особенно нравлюсь, хотя сказать, что она меня ненавидела, я тоже не могу. Да и с чего ей было меня ненавидеть? Я глупостей себе не позволяла. Это же работа… Вот поэтому мы с ней теперь совсем не встречаемся. Наверное, мысль о встрече со мной – ну знаешь, типа там, встреча старых друзей и тому подобное – даже не приходит ей в голову. Мне немного грустно, когда я об этом думаю. Мы ведь все время были с ней вместе – спали вместе, ели вместе, вместе работали, ездили в одной машине, но выходит, что по-настоящему ей до меня не было дела. Хотя для двух незамужних женщин у нас с ней были очень хорошие отношения.
Я часто смотрю по телевизору фильмы, в которых сама играю. Отчасти это, конечно, нарциссизм. Но я каждый раз поражаюсь, какая же я отвратительная актриса! У меня нет ни капли таланта. Понятно, что Рюичиро ничего мне не говорит. Вернее, он говорит, что я вся такая живая и что у меня есть какое-то особое, редкое обаяние. И все равно – играю я ужасно. И ничего с этим уже не поделаешь. Так что хорошо, что я ушла. Это было правильным решением.
Знаешь, видеть себя в фильме – это довольно странное чувство. Сидишь, как во сне, смотришь на экран и думаешь: «Вот так я смеюсь, вот так я сплю, вот так выглядит мое лицо, когда меня обнимает любимый человек…»
Отчасти это приятно. Будто встретился с кем-то незнакомым и симпатичным, но этот кто-то на самом деле – ты.
Иногда становится жалко себя до слез. Хочется подойти, обнять и успокоить. Сказать: «Я так по тебе соскучилась!»
… Неважно…
Значит, послезавтра я тебя увижу. Давай договоримся не вспоминать все эти глупости, которые я здесь написала, и просто приятно провести время.
МАЮ
Я наводила порядок на книжной полке, и письмо, зажатое между двух книжек, выпало и упало на пол.
В горле у меня сразу встал комок.
Из-за своего злополучного падения с лестницы я совершенно не помнила об этом письме. Судя по всему, сестра написала его в самом начале того пути, который завершился ужасной трагедией. И уже тогда она не хотела никого слушать.
Уже тогда в каждом ее жесте, в каждом движении тела читалось отчаянное: «Я здесь, не забывайте меня!» И еще – усталость. Безмерная и невыносимая.
Это Маю. Она вся здесь. В этих буквах, в этих словах. Ее присутствие наполняет комнату, и меня захлестывает волна тоски. Я так скучаю по ней…
«Может быть, дать это письмо маме?» – подумала я, но тут же отказалась от этой мысли.
Если мама прочтет это письмо, она опять начнет мучить себя раскаянием – «Ведь я могла ее остановить!».
… Я тоже испытываю сейчас что-то похожее…
Запах смерти, воплощенное разочарование. Сушь, улетучивающаяся надежда.
Состояние, когда душа воспринимает только потери, не желая замечать приобретений. Потерь так много, приобретений – чуть.
Теперь можно говорить все что угодно. Но тогда я не смогла удержать ее. Все произошло слишком быстро.
Свободного времени было предостаточно, и я решила навестить Эйко.
Вернувшись в Токио, я никак не могла заставить себя ей позвонить. Каждый раз, когда я думала о том, что творится у них дома, после того как она выписалась из больницы, мне становилось неловко – и так все плохо, а тут еще я со своими звонками. В конце концов, Эйко позвонила мне сама и пригласила в гости.
Кажется, в последний раз я была у нее в гостях еще школьницей. «Кажется» – это потому, что я ничего такого не помню, но Эйко сказала мне по телефону: «Ты не была у меня со школы». А значит, я у нее все-таки была, хотя моя память никаких воспоминаний об этом не сохранила. Наверное, из-за того, что я упала с лестницы. Во всяком случае, мне так и не удалось вспомнить ни одного своего к ней визита.
Впрочем, как только я оказалась на пороге ее дома, меня словно озарило, и я вспомнила…
Вспомнила подол своей школьной юбки. Как он развевался, когда я ступала по каменной дорожке слишком просторного сада своими форменными черными полуботиночками, приближаясь, шаг за шагом к массивным деревянным дверям с роскошным звонком.
«Ну вот, – сказала я себе. – Значит, я здесь была. Ходила по этому саду, видела все это великолепие».
Красота! Как приятно вдруг вспомнить что-то из прошлой жизни.
Это как путешествие во времени. Встреча с моим школьным «я» у дверей прекрасного дома, больше похожего на сон, чем на реальное жилище.
Я энергично позвонила. Дверь открылась, и на крыльцо вышла прислуга, а вслед за ней мама Эйко. За то время, что мы не виделись, обе женщины заметно постарели, и теперь, глядя на них, я на секундочку почувствовала себя Урасима Таро Герой одноименной легенды. Однажды рыбак Урасима спас морскую черепаху, и она в благодарность за свое спасение предложила ему посетить дворец морского царя. Во дворце его встретила принцесса Ото-химэ. Рыбак полюбил принцессу и провел в подводном царстве три года. А потом, вспомнив родной дом и отца с матерью, решил вернуться на землю. На прощание Ото-химэ подарила ему отделанную яшмой шкатулку, наказав не открывать ее, что бы с ним ни случилось. Когда Урасима вернулся на родной берег, он ничего не смог узнать. Дома его встретили незнакомые люди, которые сказали, что рыбак по имени Урасима жил здесь семьсот лет назад. Удрученный Урасима вернулся на берег моря и вспомнил о шкатулке. Открыв крышку, он превратился из юноши в дряхлого старика и умер.

, только что возвратившимся в родную деревню из подводного царства.
– Сакуми! Спасибо, что ты пришла проведать Эйко, – с улыбкой сказала мама моей подруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123