– Бедные.
– Ага. Вечером, уже, когда мы спать ложимся, ребята часто рассказывают всякие ужасные истории из своей жизни. Про то, как дома плохо, ну и вообще.
– А тебя уже водили к врачу? Что он тебе сказал?
– Он сказал, что я очень чувствительный для своего возраста.
– Ну это и так понятно.
– Я ему сказал про развод родителей. Сказал, что переживал и все такое.
– Ага. Между прочим, твой рассказ имел некоторые неприятные последствия.
– Для мамы, правильно? Наверное, они на собеседовании с ней об этом говорили.
– Говорили, не сомневайся. Но может, это и к лучшему, – я улыбнулась.
– Да. К тому же я все равно скоро отсюда уйду.
– Да ну? Честно?
– Ага. По крайней мере, я тут долго оставаться не собираюсь, – ответил брат.
Мы сели в метро и поехали в сторону дома. На станции можно будет перекусить, но вообще-то в нашем районе особо нечего делать – просто я подумала, что, может быть, Ёшио захочет зайти домой. Но на мое предложение он лаконично ответил: «Лучше не надо».
«Вот это да!» – подумала я. Разве это не странно, что ребенок в его возрасте не хочет зайти домой и повидать маму?
Пейзаж за окном был немного смазанным: на укутанных мягким туманом городских улицах царило нежное весеннее цветение. Суббота. Пустая послеполуденная электричка. Вагон, пронизанный солнечными лучами.
Ёшио вдруг спросил:
– Как ты думаешь, почему в интернате я так быстро нашел новых друзей? Я как будто все про них знаю, как будто читаю их мысли. Они мне очень нравятся, хотя среди них есть совсем странные и даже почти сумасшедшие, которые все время боятся. Так сильно, что даже не могут говорить…
– Понимаешь, Ёшио, ты развиваешься быстрее, или нет, даже не быстрее, а просто по-другому, не так, как остальные дети. Я имею в виду не физически, а умственно – ты, например, часто думаешь о том, о чем даже взрослые задумываются очень редко. И вообще у тебя в голове столько всего происходит, что этого просто нельзя не почувствовать. У других детей в голове самые обычные детские мысли. Им сложно тебя понять. Но там, где ты учишься сейчас, у учеников – в силу разных причин – иногда случаются озарения. Что-то вроде того, что чувствуешь ты. Как будто мгновенные вспышки энергии. И может быть, поэтому вам легче понимать друг друга…
Это было не очень убедительное объяснение, но ничего другого на данный момент я придумать не смогла. Тем не менее, брат кивнул, будто соглашаясь. Потом помолчал и сказал:
– Я вот тут подумал, что если хорошо поискать, то и в обычной школе я смогу найти друзей.
Просто раньше у меня не было сил на поиски.
«Не переживай», – хотела сказать я, но осеклась. Это вовсе не те слова, которые нужны этому отважному мальчику, который всем своим существом пытается постичь непонятный мир, который его окружает. Что я могла ему сказать? Ничего!
В итоге мы пошли в то кафе, где я отдыхала с книжкой после работы. Как всегда, я выбрала место за большим столом – тем самым, с букетом. Смешно, это было то самое кафе, где я встретила Лапшу, но ее просьба совершенно вылетела у меня из головы, и я ни словом не обмолвилась Ёшио о нашей встрече. Брат просмотрел десертное меню и заказал ассорти из четырех мини – пирожных. Я сидела рядом с ним и тщетно пыталась вспомнить, что же я ела, когда была здесь в последний раз. Вместо этого у меня в памяти неожиданно всплыл образ красивой молодой женщины. «Лапша. Кишимен», – подумала я и улыбнулась.
– Кстати, Ёшио. Не так давно я встретила в этом кафе одного твоего друга. Он попросил передать тебе свой адрес и телефон.
– Да?! – Ёшио вздрогнул. Было заметно, что он не на шутку испуган. – Кто? Мужчина?
– Нет, женщина, – удивленно ответила я, не понимая, чего это он так испугался. Достала из записной книжки салфетку с координатами Лапши и протянула ему.
Ёшио взглянул на салфетку и спросил:
– Это от Лапши? Ну, вернее… Это она сама себя так называет…
Ну конечно, она же написала на салфетке свое настоящее имя. Откуда ему знать.
– Ага. От нее самой.
Брат сразу успокоился и радостно заулыбался. Но в этой улыбке чувствовался намек на какую-то тайну или, вернее, секрет.
– Ты ее хорошо знаешь? – спросила я.
– Да. Мы познакомились в парке и подружились. Она очень добрая и хорошая. Мы с ней встречались каждый день. А потом к нам присоединился один ее друг. Такой страшный, просто ужас. Только я не знаю, что с ними стало, потому что я стал жить в интернате, а им ничего об этом не сказал.
– Что значит «страшный»?
– Не знаю, как это объяснить… Я как-то слишком ему понравился, понимаешь?
– Он что, голубой?
– Да нет же.
– Ну а что тогда?
– Он каждый вечер приходил в мои сны. И еще он посылал мне телепатические сообщения… Ну что-то типа радиоволн.
– Слушай, не пугай меня. Ты заговорил, как клинический шизофреник. Может, у тебя мания преследования? Тебе не кажется, что все вокруг шпионы и только и делают, что следят за тобой?
Ёшио сердито посмотрел на меня.
– Какие еще шпионы? Я же говорю тебе, я просто испугался. Поэтому и в школу не мог ходить. Я даже думал переехать к папе. Мы когда с ним встречались в Китайском квартале, я хотел у него узнать, можно ли мне немножко у них пожить. Честное слово!
Бедный Ёшио. Почему же он мне ничего не рассказал?
Мне стало так жалко его, что у меня заболело сердце.
– Я верю, – сказала я как можно мягче.
– Но у папы теперь маленькая дочка, и я решил, что не стоит его об этом спрашивать. Да и вообще, это была глупая идея с самого начала.
– Ты просто молодец! – сказала я. – Самостоятельный и независимый. Молодчина!
– Угу, – буркнул брат и принялся за свое ассорти, которое уже несколько минут стояло перед ним на столе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123