– Вчера к вечеру ей неожиданно стало очень плохо. Такого уже давно не было, и мы сильно перепугались. Доктора тоже были очень встревожены и сделали всё возможное. Они сами были поражены волей к жизни, которую проявила Цугуми. Был момент, когда никто не мог сказать, чем это кончится. Но сегодня утром она спит так спокойно, как будто всё вчерашнее было вымыслом… Со здоровьем Цугуми до сих пор разное случалось, но такого ещё не бывало. Конечно, может произойти любая неожиданность, однако… – со смирением, но бодро сказала тётя Масако и продолжила: – Простите, что мы подняли такой шум. Если что случится, мы сразу позовём вас на помощь. Мария, ты можешь сегодня не приезжать, лучше спокойно отдыхай. Ещё раз извините, что заставили вас так волноваться.
– Хорошо, что всё так обернулось, – обрадовалась я.
Вздохнув с облегчением, я почувствовала, как что-то тёплое обволокло моё сердце, как будто кровь вновь начала циркулировать в застывшем теле. Передав телефон матери, я вернулась в свою комнату и вновь залезла в кровать. Я закрыла глаза и, с удовольствием слушая доносящиеся издалека звуки голоса мамы, задремала. На этот раз сразу же пришёл крепкий сон, глубокий и приятный.

Спустя несколько дней днём позвонила Цугуми. Как только я подняла трубку, как из неё донесся голос Цугуми:
– Привет тебе, недотёпа.
Внезапно я поняла, что не могу себе представить, как я могу потерять этот дорогой для меня голос, к резкому и высокому звучанию которого так привыкла. Из трубки слышался многоголосью гам, выкрикивание чьих-то имён, детский плач.
– Это что? Ты из больницы? Как ты? Всё хорошо? – спросила я.
– Да, я чувствую себя уже хорошо. Здесь больница. Но разве такое могло случиться?
Цугуми начала говорить бессмысленные фразы:
– Несомненно, та дурацкая медсестра неправильно поняла адрес и отправила письмо. Ужасная тётка.
– О чём это ты, Цугуми, – спросила я, подумав, что жар ударил ей в голову.
Ничего не ответив, Цугуми замолчала. Это молчание слишком затянулось, и я представила себе фигуру Цугуми, соединив в единое целое её облик, который я наблюдала в различных ситуациях, её развевающиеся волосы, горящий свет в глазах, тонкие запястья. Очертания её лодыжек, когда она ходит босиком, совершенно белые зубы, когда она улыбается. Волевой профиль со сдвинутыми бровями, когда она хмурится. Взгляд, обращенный к морю.
– Послушай, я ведь должна была умереть, – неожиданно чётким голосом промолвила Цугуми.
– О чём ты говоришь? Ты бодро ходишь по коридору больницы, и как ты можешь говорить, что ты умираешь? – рассмеялась я.
– Дурочка, я действительно чуть не умерла. Сознание было уже далеко, впереди был виден яркий свет, и я хотела к нему идти. Но умершая мамочка сказала: «Туда нельзя идти…»
– Это всё враньё. Чья это мамочка умерла? Я обрадовалась, что Цугуми спустя длительное время впервые, казалась, оживлённой.
– Это действительно враньё. Но болезнь становилась всё более опасной. Я слабела с каждым днём и серьёзно думала, что в этот раз мне не выбраться. Поэтому я написала тебе письмо.
– Мне? Письмо?! – от удивления я даже вскрикнула.
– Да, это так. Мне даже сейчас стыдно. Я ведь выжила… Медсестра уже отправила письмо, и вернуть его назад я уже не могу, как бы этого ни хотела. Даже если я и попрошу тебя, получив письмо, выбросить его не вскрывая, с твоим дурным характером ты обязательно его прочтёшь. Так что хорошо, читай его, – сказала Цугуми.
– Так что мне делать? Читать или не читать?
Цугуми написала мне письмо… От одного этого моё сердце затрепетало.
– Хорошо, прочитай, – смеясь, заявила Цугуми. – У меня в этот раз было ощущение, что я уже умерла. Поэтому то, что написано, наверное, соответствует действительности. Не исключено, что в дальнейшем я буду понемногу меняться.
Я не поняла, что этим хотела сказать Цугуми, однако мне показалось, что где-то в глубине души я начала осознавать происходящие в ней перемены и на мгновение замолчала.
– Ой, идёт Кёити. Я передаю ему трубку. Пока, – неожиданно сказала Цугуми.
Я попыталась несколько раз позвать её, но она, видимо, уже ушла. Всё, что я услышала, это был голос Кёити:
– Немедленно иди в свою палату… – Затем послышалось его «алло», но он определённо не знал, с кем говорит.
Цугуми, как всегда, повела себя своенравно. Наверняка она сейчас быстро идёт по коридору в свою палату, неся с королевским достоинством своё маленькое тело. Горько усмехнувшись, я сказала в трубку:
– Алло.
– А, это ты, Мария? – рассмеялся Кёити.
– Что, с Цугуми было совсем плохо? – спросила я.
– Да, но, похоже, сейчас она чувствует себя удивительно бодро. Некоторое время к ней даже никого не пускали, было ужасно. Мы страшно волновались, – рассказал Кёити.
– Передай Цугуми привет. – Затем я невольно поинтересовалась: – Послушай, Кёити, когда Цугуми переедет в горы, ты думаешь, вы расстанетесь?
– Что будет дальше, трудно сказать. Но мне не верится, что я в будущем смогу встретить такую яркую личность, как Цугуми. Она по-настоящему хороша. Потрясающая девушка. Это лето я никогда не забуду. Если мы и расстанемся, она на всю жизнь останется в моём сердце. Я в этом уверен, – сказал Кёити спокойным тоном и продолжил: – К тому же в следующий раз вместо гостиницы «Ямамотоя» наш отель всегда будет к вашим услугам. Вы можете в любое время приезжать сюда.
– Да, мы все теперь чем-то связаны между собой благодаря этому лету.
– Наверное, так и есть, – рассмеялся Кёити. – Подожди, в вестибюль как раз вошла Ёко с букетом лилий. О, она налетела в коридоре на больного и сейчас извиняется перед ним. Вот она подошла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37