Я рассеянно погрузилась в диван и смотрела, как за широким окном серые оттенки начавшейся зимы окутывают город.
Во всех уголках этого маленького города, в парках ли, на дорогах, не было ничего, что могло бы дать отпор этому тяжелому холодному зимнему воздуху, который просачивался везде, подобно туману. Я чувствовала себя раздавленной, не могла дышать.
Великие люди излучают свет просто своим присутствием, озаряют сердца окружающих. А, исчезнув, оставляют тяжелую тень, и с этим ничего нельзя поделать. Может, Эрико и не обладала особенным величием, но она была здесь, а теперь ее не стало.
Я повалилась на спину и стала понемногу вспоминать, как белый потолок спасал меня. Сразу после бабушкиной смерти я часто днем, когда Юити и Эрико не было дома, лежала одна и так же смотрела на потолок. Точно, когда бабушка умерла и у меня не осталось ни одного родного человека, я думала: как печально всё. Я была уверена, что уж хуже-то не будет, но над всякой вершины есть своя вершина. Эрико значила для меня очень многое… Конечно, бывает — кому-то везет, кому-то нет, но полагаться на судьбу глупо. От таких мыслей легче не становится, да и пользы никакой. Когда я это поняла, то у меня одновременно стала получаться и моя печальная, и обычная жизнь. Я повзрослела до омерзения, но жить несомненно стало проще.
Именно поэтому у меня сейчас так тяжело на душе.
На западе появились темноватые облака, слегка окрашенные в оранжевый цвет. Еще немного и наступит медленный, холодный вечер. Проникнет в пещеру моего сердца. Мне захотелось спать, но я произнесла вслух:
— Если сейчас уснешь, будут сниться кошмары, — и поднялась с места.
Я прямиком отправилась на кухню семьи Танабэ, на которой не была давным-давно. На мгновенье вспомнилась улыбка Эрико, и в груди закололо, но мне хотелось что-нибудь сделать. Похоже, кухней последнее время никто не пользовался. Грязновато и мрачно. Я начала уборку. Оттерла раковину порошком, вытерла плиту, вымыла поддон электроволновки, наточила ножи. Постирала все тряпки и бросила их сушиться. Глядя, как они крутятся в гудящей сушке, я почувствовала, что мне удалось взять себя в руки. И почему я так люблю всё, что связано с кухней? Просто удивительно. Всё так мило сердцу, будто далекой истомой отпечаталось в памяти. Когда стою здесь, всё приходит на круги своя, как будто что-то возвращается.
Этим летом я самостоятельно занялась изучением кулинарии.
Вряд ли я когда-нибудь забуду это чувство, когда ощущаешь, как растет число клеток в мозгу.
Я купила три книги: основы, теорию и практику, — и готовила всё подряд. В автобусе, на диване перед сном я читала теорию и зубрила калории, температуру и сырье. А потом, как только находилось свободное время, занималась готовкой на кухне. И сейчас эти совсем обтрепавшиеся книги всегда у меня под рукой. Каждая страница вспоминается вместе с красочной фотографией, как помнишь любимые в детстве книжки-картинки.
Юити и Эрико все время повторяли: «Микагэ совсем с ума спятила.» — «Это точно». А я действительно, как сумасшедшая, все лето готовила, готовила, готовила. Я тратила все деньги, которые удавалось заработать, и если что-то не получалось, не успокаивалась до тех пор, пока не добивалась успеха. Я злилась, бывала раздражительной, или, наоборот, становилась доброй и сердечной, и всё время готовила.
Сейчас мне кажется, это было хорошее лето: благодаря моим занятиям мы часто ели все вместе.
Вечерний ветер дул через сетку, мы смотрели в окно на начинавшее темнеть светло-голубое жаркое небо и ели вареную свинину, холодную лапшу по-китайски и салат из арбуза. Я готовила для них: для нее, которая всегда шумно радовалась всему, что бы я ни приготовила, и для него, который молча поглощал мою стряпню в огромных количествах.
Потребовалось довольно-таки много времени, прежде чем я научилась готовить омлет со множеством ингредиентов, вареные овощи красивой формы, тэмпуру и тому подобные блюда. Мне мешала небрежность, это у меня в характере — я даже и представить себе не могла, насколько это вредит правильному приготовлению пищи. Чуть-чуть не дождалась, когда нагреется до нужной температуры, сготовила до того, как полностью испарится вся вода, — удивительно, как такие, как мне казалось, мелочи влияли на цвет и форму результата. Я достигла уровня ужинов домохозяйки, но блюда, как на фотографиях в книжке, никак не хотели получаться.
Деваться некуда, я стала стараться делать всё очень аккуратно. Вытирала кастрюльки, сразу же закрывала крышечки от приправ, неспешно продумывала порядок приготовления блюда, а когда начинала сходить с ума от злости, делала перерыв и глубоко дышала. По началу я отчаивалась от нетерпения, но вдруг всё стало получаться, и мне показалось, что даже мой характер исправился. Ну, тут я, правда, поспешила с выводами.
Вообще-то, как выяснилось, мне ужасно повезло, что я попала в ассистентки к преподавательнице по кулинарии, у которой я сейчас работаю. Она не только преподает, но и много работает на телевидении и в журналах, известный человек. Говорят, что когда я прошла, сдав экзамен, было очень много желающих. Я узнала об этом позже… Я тихо радовалась и думала, что мне безумно повезло, что, будучи совершенным новичком, прозанимавшись одно лето, я смогла поступить в такое место. Но, когда я увидела женщин, которые приходили в школу учиться готовить, всё встало на свои места. Похоже, их душевная организация в корне отличается от моей.
Они живут в счастье. Как бы их ни учили, их воспитывают так, чтобы они никогда не покидали этих счастливых пределов. Наверное, это делают их добрые родители.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16