Зато Алиса взяла у него две самокрутки с марихуаной, закурила и затягивалась между строчками гимна.
Лишь много лет спустя Джеку пришло в голову, что об этой ночи Боб Дилан мог бы написать совершенно сногсшибательную песню.
Около десяти часов вечера, когда в квартале стало особенно людно, Саския, Джек и Элс провожали Алису от Блудстраат до комнаты Элс на Стоофстеег. Элс несла Джека на руках, он почти спал, положив ей голову на плечо. Алиса шла молча.
— Как думаете, Уильям появится? — вдруг спросила она.
— Я думаю, он никогда не появится, — сказала Саския.
— А я думаю, Алиса, на сегодня хватит, — сказала Элс и отперла дверь в свою комнату. Алиса встала в проем. Она уже было собиралась запеть, как вдруг увидела Фемке, та шла к ним по Стоофстеег.
— Ну и где же обещанное пение? — спросила Фемке.
— Он не придет, я правильно понимаю? — вопросом на вопрос ответила Алиса.
Тут на Фемке накинулись Саския и Элс, обе были очень на нее злы и не собирались этого скрывать. Джек проснулся, но не понял ни слова из перепалки — женщины ругались на голландском. Только Фемке так просто не возьмешь, она и не думала отступать, хотя Элс и Саския кричали все громче. Джек думал, что сейчас Элс повалит Фемке на землю, но тут Алиса начала петь, и все три дамы мигом замолкли. Никогда еще Джек не слышал, чтобы мама пела "Приди ко мне, дыхание Господне" так красиво. Кажется, ее голос лишил Фемке сил. Наверное, она сказала так:
— Я не думала, что ты в самом деле на это пойдешь.
Алиса все пела и пела, только теперь чуть громче. Джек, правда, почти спал, так что на самом деле Фемке могла сказать и так:
— Я не думала, что он в самом деле на это согласится.
Джек понял так, что вроде бы его папа устроился играть на пианино на круизный лайнер — а может, и не папа, а вовсе кто-то другой. Новость про пианино удивила Алису, но обычно органисты начинают образование с того, что учатся играть на фортепиано, во всяком случае, Уильям начинал именно так. Возможно, маму удивило решение Уильяма отправиться в Австралию и сделать себе татуировку у Синди Рей.
Алисе, видимо, наскучило "Дыхание", но петь она не перестала, правда, перешла на повторение одной и той же фразы "Мой пастырь — вся моя любовь". Казалось, ей совершенно наплевать и на Уильяма, и на то, что он, возможно, уже в Австралии.
Интересно, почему он туда поехал, может, он подумал, что Джек с мамой не решатся отправиться за ним в такое далекое плавание? Джек снова заснул у Элс на руках, на этот раз положив голову на ее гигантские мягкие груди. Алиса снова сменила пластинку, теперь она повторяла "О сладость Тела Твоего". Фемке ушла, ее преследовал безупречно чистый Алисин голос. Когда она скрылась из виду, Алиса вернулась к "Приди ко мне, дыхание Господне", и тут Джек проснулся.
— Алиса, ну теперь-то ты можешь остановиться, — сказала Саския, но Алиса и не думала ее слушать.
— А где это, Австралия? — спросил Джек у Элс. Он знал лишь, что Австралия не значится в их маршруте.
— Не бойся, Джек, Австралия тебе не грозит, это слишком далеко, — успокоила его Саския.
— Она на другом краю света, — сказала Элс. Джек подумал, ага, папа сейчас, наверное, на другом краю света, и почему-то сразу почувствовал себя лучше, но это не помешало ему воображать, что папа каким-то образом все равно наблюдает за ним из толпы.
— Так, Алиса, в самом деле, пора кончать, — сказала Саския.
— Мой пастырь — вся моя любовь, — снова затянула Алиса, словно нехотя.
Им было так приятно смотреть, как прочь по улице уходит побежденная Фемке, что они не заметили, как рядом появился Якоб Бриль. Время еще не перевалило за полночь, но вот он, тут как тут, собственной персоной, и вовсе даже не идет, а стоит как вкопанный, парализованный религиозной яростью.
— Это же!.. Это же гимн, это же молитва! Ты!!! поешь молитву!!! — завопил Бриль, обращаясь к Алисе.
Она глянула ему прямо в глаза и сменила пластинку на "О сладость Тела Твоего". Наверное, она пребывала в таком состоянии, что могла вспомнить только эти три гимна, точнее, их первые строчки.
— Богохульство!!! — вопил Бриль. — Святотатство!!!
Саския что-то сказала ему по-нидерландски, что-то не слишком уважительное в религиозном смысле, а Элс подскочила к Якобу и хорошенько толкнула его плечом; он упал на одно колено и оперся рукой о мостовую, пытаясь подняться. Это ему удалось, но Элс снова толкнула его плечом, как следует приложив о стену здания. На этот раз, правда, он удержался на ногах.
— Не надо при Джеке, — холодно сказала ему Элс и сделала вид, словно собирается приложить его еще раз. Бриль отступил.
— Ну и где этот Нико, когда нам нужна его помощь? — с деланым возмущением (Элс отлично справилась самостоятельно) заметила Саския.
Алиса снова затянула "Приди ко мне, дыхание Господне". Тут-то они его и увидели — того самого юношу, который ранее не стал ругаться с Элс на Блудстраат и уходил оттуда спиной вперед. Ему очень хотелось еще раз поглядеть на Алису, потому-то он и пришел — но на сей раз без компании. Элс обратилась к нему по-нидерландски, казалось, она и его намерена приложить о мостовую, как Бриля.
— Не трогай его, он же единственный вел себя как подобает, — сказала Алиса, прекратив наконец свои песнопения. Она улыбнулась юноше; тот стоял перед ней с совершенно беспомощным видом.
— Кажется, ему срочно нужен совет, вы не согласны? — спросила Алиса.
— Алиса, ну зачем тебе это, — сказала Саския.
— Но мне кажется, ему очень нужен совет, — сказала Алиса.
— Ну, он может получить его от меня или Саскии, — резонно заметила Элс.
— Нет, он хочет получить совет от меня, — сказала Алиса.
— Алиса, на сегодня хватит, — настаивала Элс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48