– Может, вторую кардиограмму? – спросил Петя.
Вита покачала головой.
– Некогда. Коля, сворачивай! Габи, Юрка! В машину за носилками! – Она подошла к постели Роста, села на край.
Рост чуть ожил, пелена на глазах начала растворяться.
– Ро-о-остик! Все хорошо, – певуче сказала Вита и улыбнулась. – Сейчас в больницу поедем, полечимся…
Петя посмотрел на Виту вопросительно:
– Подождать бы…
– Поедем, – твердо сказала Вита, взяла Роста за вялую серую руку, нащупала пульс. Привычным движением крутанула головку часов, но даже и не посмотрела на зашевелившуюся секундную стрелку. – Шприц. Ну, что ты, Ростик, а?.. – замурлыкала она.
– Как брюхо? – прошепелявил с трудом Рост и косо улыбнулся. – Скажи «трактор»…
– Тррактор, – прокартавила Вита, и что-то булькнуло у нее в горле.
– У-уу, – улыбнулся Рост с закрытыми глазами.
– Все будет хорошо, – сказала Вита, поглаживая Роста по запавшей от отсутствия зубов небритой седоватой щеке.
– Я зна-а-аю, – выдавил Рост. – Поцелуемся да-ва-ай… На всякий случай…
– Ро-о-стик, – заблеял вдруг голос Виты. – Ну, чего ты надумал, Ростик?
– Она дернула головой, сбрасывая слезы с ресниц.
– Э-э, – подошел со шприцем Петя. – Ты, парень, дуру не гони! – Он погладил сгиб локтя, отыскивая вену. – Ты уже все, не ушел, теперь подымешься…
Вита отвела в сторону мешающую руку Пети, поцеловала Роста.
– У-у… – Рост закрыл глаза.
Петя ввел иглу.
– В случае чего… Жечь… Урну потряси… в плече oсколок… – пронес Рост медленно, но членораздельно. – Не звенит – не я…
4
– Хэлло-о, – сказал женский голос. Такой голос Юрка слышал только в кино. – Здесь говорит Габриэль. Ты держишь свое обещание?
– Какое? – не понял Юрка и от удивления взглянул на телефонную трубку, в которой говорил зарубежный голос. – Я сплю…
– Достаточно спать для мужчины, – сказала Габи.
– Мне нужно, я корпулентный…
– Не обижайся, малиш… Ты имеешь прекрасный рост.
– Тогда ладно. Встаю уж, носки ищу… Котю погуляю и…
– Ты его бери с нами, – встревожилась Габи. –
– Я это хочу.
– Ишь ты: «хочу». Зачем он тебе, вам? В Загорске он попов укусит.
– Хочу, – чуть капрно сказала Габи. – Скажи, у вас в Загорске мы что-нибудь можем покупить или я должна брать провиант?
– Да купим, не тусуйся… Тем более я теперь голодать решил, десять ден.
– Почему-у?..
– Потому. Чтоб был шпор Значит, встречаемся на Ярославском вокзале…
– Я буду смотреть натуру, – сказала Габи, усаживаясь у окна в электричке.
– Нет, Коть, ты слышал?! Натуру она будет смотреть! Подъем! Уходим!
– Хорошо, не буду. Тогда отвечай мне. – Габи загнула большой палец. – Первое: почему этот старый доктор Петя так грубый?
– Чего-о?! – хмыкнул Юрка, – Петя ангел, каких я не знаю. Он просто на «скорой» сто лет работал, а там у них своя манера…
Электричка тронулась. По вагону тетка катила ящик с мороженым. Юрка купил два. Одно сунул Габи, а со второго содрал обертку. Котя сел и заколотил по полу обрубком хвоста.
– Смотри фокус, – сказал Юрка. – На!
Котя открыл пасть. Юрка положил ему в пасть мороженое. Котя закрыл пасть, замер и снова открыл: мороженое исчезло.
– Можешь так же?
– Найн, – сказала Габи и загнула указательный палец. – Второе: почему Рост такой странный? Почему он совсем не имеет зубы? За что любит Вита его так очень?
– Отвечаю по порядку. Зубчики у него выпали с помощью твоих соплеменников на Юго-Западном фронте в окружении… От цинги…
– Шшайсе!.. – Габи чуть не клюнула его своим горбатеньким носиком. – Ты
– дурак! Есть немцы и немцы!
– Ну-ну… ишь чувствительная!.. После войны Рост был конструктор по парашютам. Такой конструктор, каких не было…
– Откуда знаешь ты?
– Знаю. Он рассказывал, – объяснил Юрка. – Он парашюты обретал, а потом сам испытывал. Поняла?
В проходе взвгнул Котя. Ему нечаянно наступил на ухо какой-то дядя с газетой.
– О, майн армер хунд! – рванулась Габи к собаке. – Ему давали ухо! Майн либер! Ком – И тут же ощерилась на дядю: – Надо быть больше осмотрительной!..
Габи хотела ему еще что-то сказать, но Юрка потянул ее за рукав. Котя, поскуливая, перелег к окну.
– Вайтер, – велела Габи.
– Ну вот, – Юрка взял ее маленькую ладошку в руки и погладил, как бы прося прощения за дядю. – А на войне он десантником был. На нем живого места нет. Четыре раза в него ваши ребята попали, меткие…
– Что-о-о?! – Габи даже приподнялась с места. – Какие наши ребята?..
Котя вздернулся с пола и приподнял ухо.
– Тю-тю-тю! – замахал на Габи Юрка. – А ты, Котя, предатель. Она на меня нападает, ты ее кусить должен… Не тусуйся, Габи, сиди тихо. – Юрка надавил на ее худенькие плечи.
Габи нервно вывернулась, но села на место.
– Он совершил одно героическое дело?
– Тьму.
– Какое?
– Вот у него одна медаль «За отвагу» – знаешь за что? За отнимание оружия у трупов… Они отступили, а дело зимой было. – Юрка взглянул на Габи. Глаза у нее стали влажные. – На поле боя много оружия осталось. А поле все пристреляно. А без оружия отступить нельзя. Оружие бросить – командира расстреляют. Желающих вызвали. Рост пошел…
– Он имел приказ? – тихо спросила Габи.
– Сам. Командира пожалел. Тот его от штрафной роты когда-то спас. Рост подрался и финкой сухожилие одному парню перерезал. Командир тогда дело замял. Ну, вот он с ним сквитался… И потом еще Рост был уверен, что в него до смерти не попадут. У него чувство боя обостренное… Откуда пуля летит, чувствует… Интуиция…
– Я знаю: такое есть! Ва Дальше, – прошептала Габи.
– Он матери своей совсем с войны не писал писем. Они договорились, что будет писать, если ранят. А нет писем, – значит, жив-здоров. Так он ей за всю войну только четыре письма и написал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18