Слезы текли по его небритым щекам.
Мороз хлопнул по спине Валерку.
– Это… Сведи его, что ль. Чего он здесь? Тулуп дай. А то замерзнет. Тулуп, говорю, дай!
Валерка вытянулся:
– Есть!
– Понабрали армию… – бормотал Мороз. – Уводи, кому сказал!
Валерка потянул Бабая за рукав.
– Пошли…
Мороз заглянул в Ленинскую комнату, покачал головой.
– А здесь-то стекла кому мешали?.. Графин где?
– Разбили при наступлении, – усмехнулся Куник.
– Ты, верзила, молчал бы! С тебя первый спрос! – Мороз погрозил ему татуированным кулаком.
Брестель закончил поверку и с журналом подошел к Морозу. Мороз надел очки, взял журнал в руки.
– Все по списку? – спросил Быков Мороза.
– Никак нет, двое в больнице, один в бегах, трое насчет туалета, чистят. Их сюда без бани нельзя – в калу все…
– Карамычев здесь, – заложил Костю Брестель.
– Отбой, – скомандовал Быков и вышел казармы. Минута. Всем по койкам!
Строй распался, загудел.
– Слышь, Карамычев, твои не воевали, ясно? – сказал Мороз, подойдя к Костиной койке. – Ты-то сам на кой хрен в казарме?
– Не знаю… – промямлил Костя.
– Узнаешь… Следствие вот начнут – все узнаешь… Над тобой койка пустая? Я лягу. – Мороз расстегнул мундир, под мундиром была красная бабья кофта, застегнутая на левую сторону.
– Зачем вам наверх, товарищ старшина? – засуетился Костя. – Ложитесь вну, я наверх…
– Ладно, – скривился Мороз и полез на верхнюю койку. – Это у вас, у сопляков, счеты: кому где спать… Петух жареный не долбил еще… Живые все?
– Губаря кто-то сделал, – сказал Женька.
– Их долбить – стране полегче, – сказал Старый.
– Молчал бы… Башка как колено, а домой возвернуться не можешь!
Мороз заворочался, укладываясь поудобнее.
– Кто губаря – разберутся, – покряхтел он, – а вот библиотекарке глаз хоть фанэрой зашивай…
– Откуда вы знаете?! – вздернулся Женька.
– Ишь ты! – ухмыльнулся Мороз. – Задергался, хахаль кособрюхий. Будешь ей теперь тюряги за увечье платить. Побахвалиться захотелось перед сикухой: нет, мол, на меня управы!.. Хочу – дурь сосу, хочу – бабу в роте черепешу… Дурак! Спать. Отбой.
Казарма затихла.
Костя лежал с открытыми глазами. Наверху под Морозом заскрипели пружины.
– А билеты-то взяли? – шепотом спросил Мороз свесившись с полки.
– Взяли.
– Ты вот что, ты одеись и к своим иди, может, ничего, может, получится…

5

Голая – старики в плавках, молодые в одних подштанниках, – посиневшая четвертая рота стояла выстроенная вдоль казармы.
Комиссия – коротенький полковник и два майора в сопровождении Быкова, Лысодора, капитана Дощинина, Мороза и забинтованного Бурята – неспешно бродила вдоль строя.
Уже начались хитрости: поврежденные в побоище старались по мере приближения комиссии встать в начало строя, где комиссия уже прошла. Поэтому комиссия про шла вдоль строя один раз, потом еще раз – со спины.
– Руки вверх! – скомандовал коротенький полковник.
Двести с лишним багровых стройбатовских кулаков на белых руках вскинулись к потолку.
– Туда, – негромко скомандовал полковник Сашке Кунику. Под мышкой у него синел квадратный отпечаток пряжки.
Куник понуро поплелся в Ленинскую комнату, куда комиссия загоняла явных участников.
Через некоторое время восемнадцать человек без ремней в сопровождении губарей потопали по бетонке к воротам. И Куник, и Женька, и Миша Попов. На губу. На КПП места мало.
В казарме вставили стекла, стало теплее. Максимка оттирал присохшую к тумбочке кровь и рвоту.
– …Вина хорошего попьем… – Нуцо ломом натягивал половые доски, а Костя шил гвоздем. – У меня вся Молдавия родня. У меня дед есть. Он еще против вашего царя воевал. Его побили, он глупой сделался. И слабый весь. Румынский царь ему пенсию платил, А потом ваши пришли перед войной. Перестали платить, враг стал…
– В Москву пусть напишет, – посоветовал Фиша.
Нуцо засмеялся.
– Да он помрет скоро. Старый… Мороз идет!
Мороз подошел к яме, заглянул в нее.
– Кончаете уж?.. Ну-ка хэбэ скидайте!
Фиша стянул робу.
– Ты-то чего раздеешься? – жестом остановил его Мороз. – Ты ж на плацу не был. Одеись назад. – Мороз покачал головой. – Ишь, какая нация шерстистая, хуже грузинов. – Обошел голого по пояс Нуцо. – Чисто. Одеись. – Посмотрел на Костю спереди, остался доволен. – Повернись! (Костя повернулся спиной.) Божечки ж ты мой!.. Ты погляди, у него ж спина!.. И пряха. След. Куда ж ты лез-то, паразит! – Он пыхнул дымом в сторону.
Костя стал вяло одеваться.
– Да, кто ж губаря-то, а?..
Костя пожал плечами. И посмотрел на Нуцо. И Нуцо, улыбаясь, тоже пожал плечами.
– Работайте, – сказал Мороз. – Бог даст… С губы донеслась песня: «Не плачь, девчонка, пройдут дожди».
– Ты зубы-то сыми, – проворчал напоследок Мороз в сторону Нуцо. – Медь во рту – один вред… И людям в глаза бросается… А то слухи: с зубами ктой-то по плацу прыгал…
Мороз ушел.
Нуцо ногтями стал торопливо сковыривать бронзовые коронки, от усердия даже на землю сел.
– Ты чего? – обеспокоился Фиша. – Земля холодная, а тебе почки болят. Встань.
Перед самым ужином прибежал Валерка Бурмистров. Валерку бил колотун, тряслось все: и сиськи и брюхо…
– Земеля-я! Мать твою… – зашипел он, наступив кедом на гвоздь в доске. С перекошенной от боли мордой Валерка другой ногой придержал доску, снялся с гвоздя. – Чурка ваш повешался, на хрен!
– Бабай? – выдохнул Костя.
– Он… Сволочь, – шипел Валерка, тряся ногой. – За ражения не будет?
– Когда?
– Да он не до смерти, – скривился Валерка.
– Слышь, еврей! – крикнул он Фише, столбом замершему в яме. – Йод принеси! По-быстрому! Кому сказал?!
Фиша не трогался с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17