Онофре остановился. То, что он услышал, вытеснило из его головы все сердитые мысли – он даже забыл о тех причинах, которые привели его в этот дом. Онофре резко открыл дверь и вошел в помещение, бывшее кабинетом дона Умберта. Тот находился в обществе двух сеньоров. Один из них оказался американцем по имени Гарнет – тучным, потным субъектом, предавшим, как потом выяснилось, интересы своей страны и шпионившим в ходе недавней войны за независимость на Филиппинах в пользу Испании, в результате чего был вынужден на некоторое время покинуть родину. Другой был кастильцем болезненного вида, с загорелой кожей и пегими от седины усами; собеседники называли его просто Осорио. Оба были в тиковых костюмах, белых рубашках с расстегнутыми целлулоидными воротничками без галстуков и по моде того времени, пришедшей из колоний, в альпаргатах. На коленях у них лежали шляпы – те самые огромные панамы, которые тут же напомнили Онофре об отце и о том, что на нем все еще висел большой долг за взятую под залог фамильную землю. Его неожиданное вторжение в комнату заставило присутствующих прервать разговор на полуслове. Взоры всех троих немедленно обратились на незваного гостя, красноречиво свидетельствуя о нежелательности его присутствия: черный строгий костюм с гарденией в петлице и сверток в подарочной бумаге из ювелирной лавки – все это внесло в вольную обстановку кабинета нотку диссонанса. Тем не менее дон Умберт не преминул представить Онофре собеседникам, после чего Гарнет продолжил свою речь. В мае прошлого года, как раз накануне морского сражения на Филиппинах, рассказывал американец, он виделся с адмиралом Девеем, возглавлявшим тогда вражеский флот,
чтобы передать ему подношение испанского правительства – сто пятьдесят тысяч песет – при условии, что он поспособствует затоплению американских кораблей испанской армадой. Встреча состоялась в одном из баров Сингапура, бывшего в те времена британской колонией. Адмирал Девей сначала принял его за сумасшедшего.
– Вы прекрасно знаете, – сказал он, – военные корабли Испании настолько маломощны, что мои фрегаты отправят их на съедение рыбам без единого выстрела.
Гарнет утвердительно кивнул.
– Это знаем лишь вы и я, но механики, обслуживающие испанский флот, заверили правительство его величества совершенно в обратном, – сказал он. – И если после этого испанская армада пойдет ко дну, какое разочарование постигнет его величество.
На что Девей ответил:
– К моему величайшему сожалению, предотвратить такое развитие событий не в моих силах.
– Вот так мы и потеряли последние колонии, – глубокомысленно заметил дон Умберт, когда американец закончил свой рассказ, – а сейчас все порты забиты кораблями с репатриированными на борту.
Действительно, корабли прибывали ежедневно и привозили в Испанию тех, кому удалось выжить в кровавых войнах на Кубе и Филиппинах. Молодые, пышущие здоровьем люди после многолетних сражений в гнилых болотах сельвы превратились в немощных, больных стариков и теперь возвращались в Испанию. Почти все они подхватили в колониях малярию, и родные, боясь заразиться, не пускали их на порог дома. По этой же причине для них не находилось работы, и они влачили жалкое существование без единого гроша в кармане. Их было столько, что даже за подаянием выстраивались огромные очереди. Но люди не давали им ни сентимо.
– По вашей милости попрана честь родины, а теперь вы имеете наглость вернуться да еще пытаетесь пробудить в ней сочувствие, – говорили они.
Многие бывшие солдаты совсем пали духом и, словно бродяги, умирали от голода под заборами и в грязных канавах. Меж тем как людей вроде дона Умберта одолевали заботы иного рода, а именно: найти способ контролировать вложенные в колонии капиталы с помощью подставных лиц. Гарнет, чудом сохранивший американское подданство, вполне соответствовал этим целям. А тот, кого называли Осорио, оказался ни много ни мало как генералом Осорио-и-Клементе, бывшим губернатором острова Лусон и крупнейшим землевладельцем на всем архипелаге. Дон Умберт Фига-и-Морера пытался примирить интересы обеих сторон и выработать необходимые гарантии.
Когда гости разошлись и адвокат остался наедине с Онофре Боувилой, тот изложил причину своего визита с приличествующим случаю волнением. Дон Умберт тоже обнаружил признаки смущения. Он уже неоднократно разговаривал об этом деле с Онофре, но всегда уклонялся от конкретных обязательств, отделываясь завуалированными фразами, однако при этом давал понять, что уже считает его своим зятем. Похоже, сейчас он был озабочен поисками наименее болезненной для самолюбия Онофре формы отказа.
– Это все супруга, – признался он. – Я всеми силами, разумеется не выходя за рамки общепринятой гуманности, стараюсь добиться от нее согласия. Спорю до хрипоты, но она стоит на своем, а в этих делах – да ты сам поймешь, когда у тебя будут дети, – повторяю, в этих делах все решает жена. Не знаю, что и сказать: наверное, тебе придется смириться и поискать невесту в другом месте. Поверь, я очень сожалею.
– А она? – спросил Онофре. – Что говорит она?
– Кто? Маргарита? – спросил дон Умберт Фига-и-Морера. – Ну погорюет, погорюет и все равно исполнит волю матери. Влюбленная женщина страдает, это верно, но она никогда ради мимолетного увлечения не поставит под удар свою дальнейшую судьбу. Надеюсь, ты это понимаешь.
Онофре молча взял сверток из ювелирной лавки и вышел, хлопнув на прощание всеми дверьми, которые попались ему на пути.
– Они сильно ошибаются, если думают найти кого-нибудь еще, кто бы мог влюбиться в эту безмозглую курицу, – скрежетал он зубами от злости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185