Как ваша нога? Лучше?
– Да вроде как ничего. Только устал я, очень устал,
"Конечно, так я тебе и поверила, не очень-то ты похож на усталого человека. Я никогда не видела тебя таким оживленным. Обычно ты равнодушный и скучный. А сейчас твоя комната полна жизни. Не тени в ней шуршат, а живые, по-настоящему живые существа, одно из них прячется вон за той занавеской". Она уйдет, да, уйдет сейчас отсюда, так как Дора боится, а у Доры сердце не совсем в порядке, врач говорил, что ее необходимо беречь от волнений.
Прошло больше часа, пока Жофи наконец явилась. Она вбежала разрумянившаяся, неся с собой запах жареного сала. Жофи извинилась за свое опоздание; она была очень занята там внизу. Жофи заволновалась, узнав, что ее вызывают в кабинет директора. Затворив дверь, она с опаской покосилась на классного руководителя, затем подошла к окну и выглянула на улицу. Видно было, что девочка чем-то взволнована. Но вот тревога уступила место раздражительности и нетерпению. Очевидно, она кого-то ждала. Взгляд Жофи не отрывался от улицы, которая поглощала, казалось, все ее внимание. Она впилась глазами в ворота одного из домов на площади. Дом номер девять. Оттуда кто-то должен выйти. Кого она выслеживает?
– Я получила письмо, оно касается тебя, – начала Марта Сабо. – Вот прочти его, а потом скажи, что мне ответить совету.
Жофи прочитала письмо. Неужели оно не произвело на нее никакого впечатления? Стоит, как и раньше, неподвижно и держит письмо в руке. Можно подумать, что ее не интересует содержание письма.
– Ну, так что же мне написать? – продолжала настаивать Марта Сабо. – Почему ты заперла своего дядю?
Но Жофика продолжает молчать, царапая и теребя свой передник. Вдруг у нее задрожали губы, как у Юдит, когда она нервничала. Наконец девочка очень тихо произнесла:
– Просто так.
Просто так!
Однажды, когда Жофи не было в школе, она поговорила о ней с классом и объяснила ученицам, чтобы они не шутили с Жофи, так как та не понимает шуток и все принимает за чистую монету.
Просто так! И это говорит Жофи!
– Ну, хорошо, – кивнула Марта. – Я так и напишу. Конечно, это будет не в твою пользу. Ты меня очень огорчила. Разве можно шутить такими вещами?
Жофи разглядывала ковер под ногами. Она была бледна.
– Я уже думала о том, что ты можешь вступить в отряд, была очень довольна, что помогаешь дяде Пиште. Ведь у него, бедняги, никого нет. Думала, за лето научишься стряпать, а с осени станешь вожатой звена поварят. И вот, пожалуйста!
Теперь Жофи покраснела и еще ниже опустила голову. Да, это действительно обидно: теперь все потеряно. Но она упорно продолжала молчать.
– Мама-то знает?
– Да.
– Ну, что же она?
Ответа не последовало.
– Я тебя спрашиваю.
Жофика подняла лицо и неожиданно улыбнулась. Это была непонятная, грустная улыбка.
– Она меня ругала, – ответила Жофика после долгой паузы и провела рукой по своему лицу.
Марта, оторопев, смотрела на нее. Очевидно, Юдит побила девочку. Она поняла это по вздрагиванию пальцев Жофики, по неловкому, подсознательному движению, каким она схватилась за лицо.
– Ну, подскажи мне, что написать в совет?
– То самое, – прошептала девочка.
– Правду?
– То, что я сказала.
Марта взяла у нее письмо и, сложив его, прижала стеклянным прессом. На улице в это время показался почтальон, отец Шути Сюч. Жофи тоже заметила его, и снова все ее внимание поглотила улица. Она забыла о присутствии классного руководителя. Ее взгляд был прикован к почтальону.
Что нужно Жофике от отца Шути Сюч?
– Когда ты виделась с Дорой? – спросила вдруг Марта Сабо.
Жофика пришла в ужас. Учительница смотрела куда-то поверх ее головы и спокойно играла ножом для разрезания бумаг.
Марта, делая вид, что не смотрит на Жофику, наблюдала за ней. Так. Теперь она размышляет над тем, как бы ответить на вопрос. Правду сказать она не может, лгать не будет. Пока еще не известно, почему она не может сказать правды. Но это выяснится. Ведь все всегда становится известным.
– Недавно, – наконец ответила Жофика на ее вопрос.
– Они уехали, – продолжала Марта Сабо. – В понедельник, во второй половине дня. Ты знаешь об этом?
– Знаю.
Да, она об этом знала. И знала не только об этом, ей кое-что еще известно, например что уехала одна Вики, а Дора непонятно почему находится здесь и скрывается у Понграца.
Теперь девочка неожиданно повернулась к ней спиной: вошел отец Шути. Он выгрузил из своей сумки пачку писем и целую связку "Кёзневелеш".
– Можно мне идти? – спросила Жофика.
Раньше Жофи не посмела бы обратиться первой, она отлично знает, что разговор может прервать только учитель. Но почему она так следит за почтальоном? От кого ждет письма? О чем ей должны написать? А может, это для Доры? Ну, конечно. Дора показываться не может, что-то мешает ей жить дома, поэтому она спряталась у старика. Но в чем дело?
– Да, можешь идти.
И Марта Сабо стала рыться на столе в бумагах. Жофи вышла вместе с почтальоном. Быстро подойдя к дверям, Марта посмотрела им вслед. Жофи некоторое время молчала, затем, видимо собравшись с духом, спросила о чем-то у отца Шути Сюч. Письмоносец в ответ покачал головой. Жофи не стала спускаться вместе с ним. Она продолжала стоять, прижав к щекам руки и – провожая почтальона взглядом. Почувствовав вдруг, что за ней следят, она резко обернулась и, увидев Марту, стремглав понеслась вниз по лестнице.
В полдень в учительскую зашел Хидаш. Он сильно загорел. Рассказывал, что часто бывает на острове. Но все время казалось, что Хидаш никак не решается сказать о чем-то главном. Марта Сабо видела, с каким трудом он подбирал нужные слова. Она теперь наблюдала за ним с тем же вниманием, с каким недавно следила за своей ученицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94