Как будто ее образ был запечатлен в глубине его памяти, такой яркий, что ему почудилось – когда-то она была его сестрой или, быть может, любовницей. Более того, у него было чувство, что пять, десять лет назад, нет, много раньше, она выглядела точно так же, как сейчас. Его спина сохраняла тепло, какой-то щекочущий, свербящий след от прикосновения ее сосков.
Или надо рассуждать так. Вчерашние события вперемежку с бредом, сон, которым он грезил на ходу, превратились на следующее утро в далекое воспоминание. Сколько же за одну ночь пролетело лет?
Секунд десять он рассматривал лицо спящей. Этого времени ей хватило, чтобы вынырнуть из глубокого сна. В тот момент, когда он уже собирался оторвать взгляд от прекрасного лица спящей, ее глаза открылись. Пригвожденный этим пронзительным взглядом, он не мог пошевельнуться. Ему недостало всего нескольких секунд, чтобы убежать.
– Ты кто?
Женщина приподнялась, оглядела комнату, заметила плюшевого тюленя, ахнула и вновь, округлившимися, как у совы, глазами, уставилась на Мицуру.
– Это моя квартира, – сказала она.
– Неужели?
Это все, что он смог выдавить. Она вдруг заметила, что ее грудь обнажена, и, торопясь прикрыться, натянула на себя одеяло.
– Это ты меня раздел?
– Нет. Ты сама сбросила мокрую пижаму. Я встретился с тобой под сосной. Я лежал там парализованный. Пришла ты и легла мне на спину. Благодаря этому я вновь смог встать на ноги. Ты привела меня сюда. Честно! На мои вопросы ты не отвечала.
Приводя в порядок то, что он помнил из прошедшей ночи, Мицуру стал терпеливо объяснять ей, точно разжевывая. Она слушала молча, но как будто начинала что-то припоминать, и, погрузив руку в топь забвения, отчаянно пыталась что-то нащупать.
– Зачем ты привела меня сюда?
Внимательно всмотревшись в его глаза, она сказала:
– Опять это со мной.
И добавила, что ей снилось, будто Мицуру заговорил с ней.
– Ну да, я приняла тебя во сне за своего старшего брата. Как если бы он где-то долго скитался, совершенно внешне переменился, стал совсем другим человеком, но все же что-то сохранил от прежнего. Поэтому я и сказала тебе: «С возвращеньицем», и впустила в свою квартиру. Но кто ты на самом деле?
– Ладно, извини, я пойду, – сказал Мицуру с тяжестью на сердце и приготовился к отступлению, как вдруг она спросила:
– Ты знал моего брата?
– Нет. Я вообще ничего не знаю.
– Подожди.
Она не отрывала от него взгляда. Ее глаза, глаза глубоководной рыбы, увлажнились. Мицуру замер в ожидании приговора.
Он думал о том, что лишь случайно забрел в ее сон, и это не дает ему повода домогаться ее наяву. Внезапно на глаза попалась фотография, стоящая на полке возле кровати. Портрет бледного юноши, подпирающего щеку ладонью. Его пустые зрачки в глубине очков чем-то напоминали ее глаза.
– Это твой брат? – прошептал Мицуру.
Она кивнула, схватила его за руку и подняла на него умоляющий взор.
– Да, эта рука!.. Я помню ее прикосновение…
В результате Мицуру полдня провел возле нее. То ли сказалась прогулка под дождем, то ли она уже прежде была простужена, только у нее начался жар. Мицуру пришлось ухаживать за ней, заняв место покойного брата.
– Надо обязательно что-нибудь поесть, иначе организму грозит отравление, – сказал он и сходил за продуктами, купив, по ее желанию, яблоки и суси «инари».
Она страшно боялась, что он под предлогом похода за покупками скроется, но Мицуру такое и в голову не приходило. Он сам себе дивился, когда с набитой продуктами сумкой наперевес радостно вбежал в ее квартиру. Он совершенно не думал о том, что его здесь удерживает. Однако был горд, что может ей чем-то услужить. Когда она сказала:
– Ты вылитый старший брат, – ему показалось совершенно естественным, что он занял место ее умершего брата. Ведь во время встреч в сновидениях подобного рода противоречия и сбои вполне позволительны.
По ее словам, брат заболел и умер пять лет назад. Было ему двадцать семь. Мицуру тоже пять лет назад было двадцать семь. Ей было девятнадцать, и, судя по всему, она относилась к своему бывшему на восемь лет ее старше брату с большей страстью, чем к возлюбленному. Потеря брата была для нее равнозначна расставанию с любовником, тоска по умершему соединилась с сердечными муками и в конце концов привела к нервному срыву. Теперь Мицуру уже не сомневался, что причиной ностальгии, которую он испытал при виде ее, без всякого сомнения, стала связь, подсознательно соединяющая людей, когда-либо страдавших нервным расстройством.
Вечером, когда наступила пора уходить, им вновь овладели чувства прошедшей ночи. Если он хочет еще раз увидеть ее, следует пойти на некоторую жертву. Он назвал свое имя и спросил, как зовут ее.
– Аои Урасима.
Подходящее имя для спящей красавицы.
Аои его не отпускала, прижималась к его спине щекой, повторяя:
– Мы должны еще увидеться, обещай!
С этого дня Мицуру жил с неотвязной мыслью: «Когда я смогу вновь ее увидеть? Где мы можем встретиться?» При мысли о ней исчезали беспокойство и уныние. О такой свободе духа Мицуру мечтал многие годы. Он обрел уверенность: с помощью Аои он способен полностью излечиться от своего гнусного душевного недуга.
Прошло два месяца, прежде чем ему удалось вновь встретиться с Аои. В первый раз он покинул ее квартиру точно в бреду, это еще полбеды, катастрофа была в том, что он вскочил в автобус, даже не спросив ее адрес и номер телефона. Все, что ему было известно, это то, что она живет в Киото, в районе Ивакура. В тот вечер, после окончания заседания научного общества, сцепившись со своими киотоскими коллегами, он услышал от кого-то:
– Тебе пора в Ивакуру, – и, бросив на прощание:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92