- Вы с ним, разумеется, не знакомы?
- Так вот же! - солидарно хохотнул Будтов, указывая на сеточку. Он намекал, что их с бизнесменом интересы не пересекаются.
- Советую сидеть дома, - бросил на прощание Дудин и тоже показал на сеточку, очень доходчиво.
- Все-все! - несостоявшийся свидетель выставил руки, отрицая самую мысль о странствиях и путешествиях. Кот излучал запредельное блаженство.
Дудин развернулся и позвонил в квартиру номер двенадцать. Ему не ответили.
Тринадцатая квартира, находившаяся уже на втором этаже, тоже молчала. В четырнадцатой сидел перепуганный молодой человек, по виду - студент.
- Я ничего не заметил, совсем ничего, - заговорил он быстро, приглашая Дудина войти. Тот жестом отказался: чего входить, если ничего не заметил. Черт побери, я только-только пришел, и дверью еще хлопнул, входной.
- Ну, а людей? - спросил Дудин. - Вы не видели устройства, понимаю, но как насчет посторонних людей?
- Да-да, - кивнул возбужденный жилец. - С утра какие-то крутились, что-то варили, тянули шланг. Кто же мог подумать... У меня стекло вылетело.
Пришлось войти.
- Значит, тянули шланг, - Дудин занес над блокнотом карандаш. Представьтесь, пожалуйста.
- Цогоев, Дато Арсенович, - сказал молодой человек упавшим голосом.
Сыщик замер.
- Прописаны?
- Да, конечно, конечно! - Цогоев бросился за паспортом.
- Чем занимаетесь?
- Торгую на вещевом рынке.
"Студент, разорви тебя, - подумал Дудин. - Действительно, Дато, если приглядеться. А сразу не скажешь. Ну, голуба, ты попал".
- Во сколько вы видели рабочих?
- Утром, утром, часов в десять.
- Сколько их было?
- Я видел двоих. Но у них во дворе какая-то машина стояла, так что, может, еще кто-то был.
- Лиц не запомнили?
- Ну, кто же знал. Рабочие же - в ватниках, штанах своих... сапоги на них были резиновые.
- Плохо. Разговоры разговаривали?
- Что-то бормотали, но я не слышал. Я торопился.
- Куда?
- На вещевой рынок.
- Разрешение есть?
- Есть, есть разрешение...
Цогоев снова метнулся к вешалке, начал шарить в кармане кожаной куртки.
- А где они варили?
- Да там и варили, возле батареи - где бомба...
- А откуда вы знаете, где бомба?
- Так слышал... все кричали...
- Кого знаете из соседей?
- Никого не знаю?
- Что так?
Молодой человек с преувеличенным недоумением пожал плечами.
- Не знаю... Мне никто не нужен.
- А с Волнорезом давно знакомы?
Цогоев на секунду замялся, и Дудину этого хватило.
- В каких вы отношениях с Волнорезом?
- Так... здороваемся...
- Но вы же никого здесь не знаете.
- Его немножко знаю.
- Почему сразу не сказали?
- Забыл.
- Ясно.
Дудин вздохнул и вынул рацию.
- За что, начальник? - ужаснулся Цогоев, и вот теперь его этническая принадлежность сделалась совершенно очевидной.
- За то, что темнишь, - отозвался лейтенант. - Будешь темнить и дальше - в свидетелях не задержишься. Сейчас поедешь с нами.
Тот обмяк, но говорить ничего не стал. "Опытный, - усмехнулся про себя Дудин. - Ну, подожди, крыса. Бомба не бомба, а что-нибудь за тобой да водится".
Он дождался подкрепления и, когда Цогоева повели вниз, живо представил трех богатырей: какие они были бы со спины, в масках-чулках, на буланых конях, с бесшумными автоматами - как они обитают в чистом поле, высматривают Золотую Орду. Отогнав фантастическое видение, Дудин вознесся выше, на третий этаж. Дверь в квартиру Вовы-Волнореза была распахнута; внутри уже не вороном, но выпью, носатой и грустной, маячил Де-Двоенко.
- Эй! - позвал он лейтенанта. - Притормози-ка, зайди.
Вова-Волнорез, крутя по привычке пальцами, озабоченно торчал у него за спиной. Дудин, оценив его брюхо, прикинул в уме тротиловый эквивалент и почесал в затылке.
- Знаешь, что он говорит? - Де-Двоенко кивнул на Волнореза.
"А он что - разговаривает?" - едва не спросил Дудин и пожал плечами, выказывая полную неосведомленность.
- Он говорит, что был на Цейлоне, - вздохнул Де-Двоенко.
Сыщик поднял брови, ожидая продолжения.
- Торговал там слона, - Де-Двоенко достал очередную сигарету. Толковал с тамбовскими. И вот вернулся: неожиданно. Понимаешь?
- Слона, понимаю, - согласился Дудин.
- Оставь слона в покое. Он неожиданно вернулся, сечешь? И никому не сказал. Его ждали через четыре дня.
Дудин посмотрел на Вову с откровенной ненавистью, желая, чтобы предмет переговоров объявился в квартире и начал размахивать хоботом среди фарфора и антиквариата.
- Не меня это пасли, братан, - вмешался Вова, говоря о том, про что Дудин и так уже сообразил. - Я сразу, как рвануло, прозвонился, кругом могила.
- Ну, так не бывает, - сказал Дудин с сомнением. - Кто-нибудь всегда знает.
- Никто не знал, - настаивал Вова. - И даже если бы знали... киллер с понятием разве так сделает? Это сявки какие-то, лохи... Может, отморозки из мелких, кислотники - здесь их до, - и он провел растопыренной ладонью по горлу. Приосанился: - Я человек деловой, и если уж меня валить, то тоже по-деловому... Тачку бы взорвали или снайпера навели. А не на первый этаж, под батарею...
- А что это вы такой смелый, Волнорез? - спросил вдруг Де-Двоенко. Кто это вам здесь братан? Какие-такие у вас дела, за которые валят?
Вова стал серьезным и предупредительным:
- Извини, командир, занесло. Переволновался. Ты мне, если что надо, только скажи... У наших с вашими мир да любовь. Может, по стаканчику?
- Не стоит, - холодно отозвался Де-Двоенко. - Мы будем разбираться, Волнорез. Будем копать. Это вам не шутка, взрывать подъезды. В следующий раз подгонят грузовик с пластидом и снесут весь дом к чертям, для верности. Снайпера ему, понимаешь, найдут...
Он повернулся и начал спускаться по лестнице. Дудин двинулся следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52