Возможен катаклизм. Так как самоубийство мне недоступно, то вам разумнее всего поторопиться. Но прежде я требую, чтобы вы отпустили Дарью. Я не хочу, чтобы последним, что она увидит в этом мире, был обезьянник. Вы трус, Де-Двоенко. Вы побоялись сразиться со мной один на один. Вы привезете ее туда, куда я скажу.
- Хорошо, - быстро согласился Де-Двоенко. - Называйте адрес.
Захария Фролыч задумался. Настоящее кино, обмен незадачливыми шпионами. Пустырь?... .Шоссе? Середина моста?... . Место, собственно говоря, большой роли не играет. Все едино... А уйти дворами, если повезет, можно из...
Все пути ведут в Рим, сообразил Спящий. В каморку папы Карло - он ведь жил в Риме? Во всяком случае, в Италии. Все пути ведут в каморку папы Фрола, где хоть и нет нарисованного очага, но можно нарисовать.
- Вы, конечно, знаете, где проживает мой отец, - Спящий погладил кота и в последний раз прикинул, правильно ли он поступает. Наверно, правильно. Привезите Дашу туда. И никого с собой не берите, я буду следить за квартирой. Помните, что время работает против вас.
- Это на Колокольную? - уточнил Де-Двоенко, именно время и выгадывая. Я не ошибаюсь?
- Вы не ошибаетесь, - успокоил его Захария Фролыч и завершил сеанс.
Он прищурился на горизонт, оценивая расстояние. Далеко. В тот же момент подступила лингвистическая геометрия, и Будтов, выронив телефон, вцепился себе в волосы. Услужливый работяга бросился за водой.
- Не надо, - прохрипел Будтов, отводя его руку и вынимая початую бутылку. Кот шипел и выл, встревоженный болезнью хозяина. - Машину... Вы можете довезти меня до города?
- Без проблем, старик, - кивнул продавец машинного масла. - Сейчас залью канистру, и готово. Подождешь?..
- А то нет, - и Захария Фролыч утомленно опустился на землю. Он широко разбросил ноги и начал вычерчивать ногтем круги и пучки прямых, сходящихся в общей точке. - Подождем, - пробормотал он, хотя его никто не слышал. Мужик возился в ветхом гараже, собирая в дорогу престарелый "фольксваген".
Глава 10
В квартире было шумно: свистели сквозняки, журчал бачок.
Невидимая клейкая субстанция затопила комнаты и коридор. Те немногие движения, которые могли позволить себе находившиеся в квартире, встречали сопротивление, необъяснимое с позиций гравитации и атмосферного газа. Было что-то еще.
Фрол Захарьевич, одетый для выхода, по-прежнему сидел у окна, Он исполнял роль оптической линзы, собирая нити бытия в единый фокус и после распуская их уже странным, ни на что не похожим веером. Все, что пребывало вне этого веера, оставалось для гостей Фрола Захарьевича непознанной террой.
С пола послышался хриплый клекот, но хозяин даже не повернул головы. Клекот не противоречил вееру. И рука тоже не противоречила - длинная, дрожащая, протянувшаяся к миру. Теперь уже никто не взялся бы отгадать, какой отдельной засаде принадлежала эта рука: бесспорным было лишь то, что она ищет жизни и растет из кого-то отдельного.
- Жизни-то уж никакой нет, - вздохнул Фрол Захарьевич, улавливая невысказанное желание.
Рука упала, лишившись надежды и веры.
- Выпили до донышка, жизню-то, - хозяин сдвинул брови, сурово оглядывая строй пузырьков. Посуда подтянулась и сделала равнение: половина направо, половина налево.
Фрол Захарьевич почесал в затылке.
- Слышь, ребятки, - позвал он озабоченно. - У меня тут одна вещица есть... Сходите на угол, предложите. Вещь достойная...
Старик полез под матрац и вынул очередную картинку. На ней была изображена маленькая черная собачка, выполненная в стиле вольного формализма. Рисунок настораживал своей продуманной законченностью.
- Возьми, сынок... Иди, продай. Купи волосьон...
- Дед, я не дойду, - из-под ног Фрола Захарьевича донесся камышовый шорох, похожий на человеческую речь.
- Дойдешь, - уверенно возразил хозяин. - Куда ж тебе деться?
Он не различал между ведомствами, которые оставили засады. И вообще не воспринимал новоявленных сожителей как засаду, относясь к их приходу с философской всепрощающей мудростью. "Захара ждут, - думал он равнодушно. Ну, пускай". За несколько дней засада, сраженная общей бедой, сдружилась, сроднилась и спаялась, совершенно забыв о причинах своего появления в квартире. Принадлежность к той или иной стороне оказалась условностью.
В углу бормотал портативный черно-белый телевизор - единственный предмет, с которым Фрол Захарьевич не стал бы расставаться ни при каких обстоятельствах. Телевидение, когда оно только-только появилось, до того его потрясло, что к старости он так и не оправился от первого шока. И предпочел бы умереть от жаркого огня, пылающего в пустом сосуде, чем лишиться маленькой драгоценности.
- Нам задают вопрос: можно ли похудеть с помощью "фэйри"? встревоженно изрек телевизор.
К Фролу Захарьевичу подполз человек. Он был живой рекламой средств для похудания куда более эффективных, чем все известные. "Фэйри" он по понятным причинам еще не пил, зато пил теперь многое другое. Несколько дней тому назад этот субъект числился в ведомстве Дудина и считался образцовым бойцом, опасным диверсантом. А Фрол Захарьевич устранил все лишнее движением мизинца. Осталась суть, чье воплощение сейчас протягивало руку за картинкой, видя в ней ближайший объект воли - переходный на пути к другим, конечным объектам.
Но картина с собачкой осталась невостребованной. Де-Двоенко, зажимая нос, шагнул в комнату и в ужасе уставился на поле брани.
- Ч-чертово семя, - прошипел он сквозь зубы.
За майором маячил дедуля, одетый по-парадному. Жирное туловище было затянуто в облегающий костюм, расшитый мелкими звездочками и напоминавший цирковой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52