ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Нормальные дети так не поступают. Что, если у него начинается аутизм?
Иов в ужасе замахал на неё руками:
- Типун тебе на язык, женщина! Звук материален; недалёк, говорят, тот час, когда наши слова, воплотившись, двинут рать войной на несчастную землю. Зачем ты примеряешь на голову Крама колпак шизофреника?
- Лучше примерить заранее, чем после покупать настоящий, - проворчала Антония, оставаясь при своём мнении.
5
Прихватив с собой коллекцию марок, Крам отправился за город. Была суббота, в гимназии шли уроки, но ему вдруг отчаянно захотелось плюнуть на всё и хоть пару часов побыть отшельником. Заодно неплохо было бы проверить запруду, которую Крам открыл совсем недавно - её построили бобры, и у него были все основания опасаться, что очень скоро постройка вместе со строителями может подвергнуться нападению гигантского аксолотля. Электричка отвезла его на десять миль от городской черты - здесь, в сухом сосновом бору, где каждый вдох прибавлял здоровья и долголетия, разместилась одна из четырёх усадеб Иова. Крам не стал заходить в дом - несмотря на бессловесность слуг, у многих из которых были вырезаны языки, он предпочёл дуть на воду и понадёжнее скрыть свой прогул. Злоумышленник обогнул высокий забор, украшенный резьбой, и по одному ему ведомой тропке спустился к ручью в овраг. Дела у бобров шли лучше некуда, аксолотль - судя по разросшейся запруде - был изгнан с позором в сопредельные области, и Крам с чувством выполненного долга отправился в поле. Ушёл он быстро, не оглядываясь, поскольку в летнем зное успели народиться бессчётные мошки - кусачие, неутомимые, предъявлявшие законные права на топкое место.
Поле встретило Крама слепнями, но он сумел-таки с горем пополам укрыться в тени одинокого куста, улёгся на живот, сунул в рот травинку и принялся перелистывать альбом. Увлёкшись, он продолжал машинально выдёргивать стебель за стеблем, и те выскальзывали из огрубевших суставов с мягким, на грани приятного, скрипом. Крам откусывал нежный сладковатый кончик, бездумно жевал и принимался за следующий. Вокруг него возник переполох; стрекозы-разведчицы с опаской зависали в безопасном отдалении, работящие муравьи, не рассуждая, брали неожиданно воздвигнутые барьеры из человеческих ног и рук, расползались кто куда гусеницы, озабоченно стрекотали кузнечики. Бедовый слепень отважился присесть на потную шею пришельца и был немедленно сбит - его, уже лежащего на земле, дополнительно вбили в плодородную грязь сильными, прицельными ударами локтя. Мирно гудела высоковольтная линия, обещая вечный покой. Где-то очень далеко, за пределами видимости, то и дело били в гонг под аккомпанемент бесплотной кукушки, которая взялась вдруг за бесконечный счёт и вскоре уподобилась испорченным настенным часам. Ко всем этим звукам примешивался восторженный визг, доносившийся из приусадебных купален, и кто-то кого-то настойчиво звал обедать. Крам вместо естественного блаженства испытывал беспокойство. Не отдавая себе в том отчёта, он поспешно, будто за ним гнались, глотал мгновение за мгновением, спеша узнать, долго ли ещё продлится безмятежный полдень и не наступит ли вслед за ним затмение, ибо всем известно, что не бывает всё время хорошо и спокойно, и светлая полоса неизбежно сменяется чёрной. Его существо в ожидании чёрной полосы уже не отзывалось на торжественное сияние дня, и Крам всё чаще смотрел на часы, бессознательно торопя час отъезда.
Он быстро прочитал любимую молитву: "Господи, захоти, пожалуйста, ещё чего-нибудь хорошего", попрощался с полем, спрятал альбом в ранец и зашагал к железнодорожной станции. Не в первый раз пришло ему в голову, что близится время, когда он разом повзрослеет, займется чем-то неотложным и потеряет как этот роскошный денёк, так и многие другие, осевшие в прошлом и выделенные тревожной памятью. Крам с неудовольствием скосил глаза на свой не по годам объёмистый живот, провёл ладонью по налитым щекам: телесное несовершенство относилось к немногим вещам, способным нарушить его душевное равновесие. Впрочем, вопреки мнению родителей, это состояние было не таким уж устойчивым и сохранялось лишь благодаря особому мировоззрению, которое сложилось у сына под впечатлением отцовских рассказов.
Обманутый звёздами, Крам не доверял ничему.
Это, однако, не помешало ему войти в вагон подоспевшей электрички и сесть, как обычно, у окна - поступок опрометчивый. Недоверчивость, которая так ни разу и не выразилась в реальной обороне, в нужный момент изменила Краму, подвела его, ибо она порождалась иллюзорностью вселенной, но никогда не вызывалась к жизни какой-либо опасностью. Где-то посередине между городом и покинутым древесно-полевым раем вагон обстреляли из кустов. Для выбора мишеней стрелявшие - скорее всего, лишённые тормозов подростки - применили статистический метод (хотя, разумеется, в жизни о таком не слыхали). И пассажиры не видели снайперов, поскольку ни у кого из ехавших не было причин присматриваться к зарослям придорожного кустарника. Стреляли дробью, по слепым летящим окнам; Крам получил два тяжёлых ранения в шею.
Его успешно довезли до больницы, куда немедленно прибыл Иов, вызванный по сотовой связи. Антония тоже порывалась отправиться с ним вместе, но, застигнутая сильнейшим кризом, не смогла идти. Для Крама везение кончилось за больничным порогом, он начал, как принято выражаться у медиков, уходить. Боли он уже не ощущал. Иов, не слушая врачей и сестёр, тряс его за плечи и сам при том не понимал, зачем это делает. Он добился результата: Крам приоткрыл глаза и пробормотал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Иов в ужасе замахал на неё руками:
- Типун тебе на язык, женщина! Звук материален; недалёк, говорят, тот час, когда наши слова, воплотившись, двинут рать войной на несчастную землю. Зачем ты примеряешь на голову Крама колпак шизофреника?
- Лучше примерить заранее, чем после покупать настоящий, - проворчала Антония, оставаясь при своём мнении.
5
Прихватив с собой коллекцию марок, Крам отправился за город. Была суббота, в гимназии шли уроки, но ему вдруг отчаянно захотелось плюнуть на всё и хоть пару часов побыть отшельником. Заодно неплохо было бы проверить запруду, которую Крам открыл совсем недавно - её построили бобры, и у него были все основания опасаться, что очень скоро постройка вместе со строителями может подвергнуться нападению гигантского аксолотля. Электричка отвезла его на десять миль от городской черты - здесь, в сухом сосновом бору, где каждый вдох прибавлял здоровья и долголетия, разместилась одна из четырёх усадеб Иова. Крам не стал заходить в дом - несмотря на бессловесность слуг, у многих из которых были вырезаны языки, он предпочёл дуть на воду и понадёжнее скрыть свой прогул. Злоумышленник обогнул высокий забор, украшенный резьбой, и по одному ему ведомой тропке спустился к ручью в овраг. Дела у бобров шли лучше некуда, аксолотль - судя по разросшейся запруде - был изгнан с позором в сопредельные области, и Крам с чувством выполненного долга отправился в поле. Ушёл он быстро, не оглядываясь, поскольку в летнем зное успели народиться бессчётные мошки - кусачие, неутомимые, предъявлявшие законные права на топкое место.
Поле встретило Крама слепнями, но он сумел-таки с горем пополам укрыться в тени одинокого куста, улёгся на живот, сунул в рот травинку и принялся перелистывать альбом. Увлёкшись, он продолжал машинально выдёргивать стебель за стеблем, и те выскальзывали из огрубевших суставов с мягким, на грани приятного, скрипом. Крам откусывал нежный сладковатый кончик, бездумно жевал и принимался за следующий. Вокруг него возник переполох; стрекозы-разведчицы с опаской зависали в безопасном отдалении, работящие муравьи, не рассуждая, брали неожиданно воздвигнутые барьеры из человеческих ног и рук, расползались кто куда гусеницы, озабоченно стрекотали кузнечики. Бедовый слепень отважился присесть на потную шею пришельца и был немедленно сбит - его, уже лежащего на земле, дополнительно вбили в плодородную грязь сильными, прицельными ударами локтя. Мирно гудела высоковольтная линия, обещая вечный покой. Где-то очень далеко, за пределами видимости, то и дело били в гонг под аккомпанемент бесплотной кукушки, которая взялась вдруг за бесконечный счёт и вскоре уподобилась испорченным настенным часам. Ко всем этим звукам примешивался восторженный визг, доносившийся из приусадебных купален, и кто-то кого-то настойчиво звал обедать. Крам вместо естественного блаженства испытывал беспокойство. Не отдавая себе в том отчёта, он поспешно, будто за ним гнались, глотал мгновение за мгновением, спеша узнать, долго ли ещё продлится безмятежный полдень и не наступит ли вслед за ним затмение, ибо всем известно, что не бывает всё время хорошо и спокойно, и светлая полоса неизбежно сменяется чёрной. Его существо в ожидании чёрной полосы уже не отзывалось на торжественное сияние дня, и Крам всё чаще смотрел на часы, бессознательно торопя час отъезда.
Он быстро прочитал любимую молитву: "Господи, захоти, пожалуйста, ещё чего-нибудь хорошего", попрощался с полем, спрятал альбом в ранец и зашагал к железнодорожной станции. Не в первый раз пришло ему в голову, что близится время, когда он разом повзрослеет, займется чем-то неотложным и потеряет как этот роскошный денёк, так и многие другие, осевшие в прошлом и выделенные тревожной памятью. Крам с неудовольствием скосил глаза на свой не по годам объёмистый живот, провёл ладонью по налитым щекам: телесное несовершенство относилось к немногим вещам, способным нарушить его душевное равновесие. Впрочем, вопреки мнению родителей, это состояние было не таким уж устойчивым и сохранялось лишь благодаря особому мировоззрению, которое сложилось у сына под впечатлением отцовских рассказов.
Обманутый звёздами, Крам не доверял ничему.
Это, однако, не помешало ему войти в вагон подоспевшей электрички и сесть, как обычно, у окна - поступок опрометчивый. Недоверчивость, которая так ни разу и не выразилась в реальной обороне, в нужный момент изменила Краму, подвела его, ибо она порождалась иллюзорностью вселенной, но никогда не вызывалась к жизни какой-либо опасностью. Где-то посередине между городом и покинутым древесно-полевым раем вагон обстреляли из кустов. Для выбора мишеней стрелявшие - скорее всего, лишённые тормозов подростки - применили статистический метод (хотя, разумеется, в жизни о таком не слыхали). И пассажиры не видели снайперов, поскольку ни у кого из ехавших не было причин присматриваться к зарослям придорожного кустарника. Стреляли дробью, по слепым летящим окнам; Крам получил два тяжёлых ранения в шею.
Его успешно довезли до больницы, куда немедленно прибыл Иов, вызванный по сотовой связи. Антония тоже порывалась отправиться с ним вместе, но, застигнутая сильнейшим кризом, не смогла идти. Для Крама везение кончилось за больничным порогом, он начал, как принято выражаться у медиков, уходить. Боли он уже не ощущал. Иов, не слушая врачей и сестёр, тряс его за плечи и сам при том не понимал, зачем это делает. Он добился результата: Крам приоткрыл глаза и пробормотал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9