Наверно, это имя кого-то из высших демонов, обладающее известной силой".
"Не исключено. Огве, если успеешь - выясни, чье это имя".
"Я сделаю все возможное. Но прежде всего познакомлю их с яблочной сутью. Мне кажется, что правильнее будет обратиться к старшему бесу".
"Нет, не к нему. Войди в их спутницу. Надеюсь, она поймет скорее: ведь яблоки, пусть адские, но яблоки - они по части тех, кто сотворен из ребер".
"Воистину так. Я усыплю юного демона, и пробужу его подругу касанием языка".
"Коснись и надписи. Возможно, тебе, как повелителю вкуса, откроется ее тайный смысл".
"Надеюсь. Боюсь лишь, что соприкосновение с чем-то подобным охладит мой язык до запредельно низкой температуры и я не смогу им владеть".
"Оставь, пустое. Мы поймем тебя. Мы примем тебя и излечим".
Огве, обласканный, собрался с силами и прикоснулся языком к юному демону, находившемуся на грани помешательства - самым кончиком. Этого оказалось достаточно, незваный гость обмяк и смежил веки.
"Сейчас меня стошнит", - предупредил своих спутников Огве.
"Что ты сказал? Повтори. Что это значит - стошнит?"
"Это значит, что я могу осквернить Эдем, извергнув содержимое моих внутренностей".
"Опомнись, Огве! Твои внутренности содержат чистейший нектар. Как можно осквернить нектаром райские кущи?"
Огве промолчал, не находя ответа. Будь у него плечи, он обязательно пожал бы ими в раздраженном непонимании. Наконец, он решил положиться на волю Неизреченного и быстро лизнул бездыханную отроковицу. Та вздрогнула и напряглась, впитывая слюну.
"Контакт установлен, - прошепелявил Огве. - Страх этой несчастной, похоже, еще сильнее, чем у первого. Я не уверен, что созерцание яблочных истин пойдет ей на пользу".
"Польза вездесуща, - напомнил ему Ягве. - Ты что, забыл?"
"Нет, Ягве, я не забыл, но как-то уже не уверен".
"Перестань рассуждать. Чем скорее ты возьмешься за дело, тем раньше все закончится".
"Будь по-твоему".
Огве так долго не подавал голоса, что Эгве и Ягве успели отметить, до чего же это омерзительная штука - время.
В конце концов Огве заговорил:
"Их женщины более понятливы. Она мигом признала во мне могущественную, многократно ее превосходящую силу. И просит от чего-то вылечить".
"Это обнадеживает, - заметил Ягве с энтузиазмом. - Исполни ее желание. Вероятно, после этого она будет меньше нас бояться".
"Я не знаю, что такое триппер", - возразил ему Огве.
"Что с того? Я тоже не знаю. Приведи соки ее тела в согласие, и дело с концом".
"Это нетрудно, однако в этом случае начнет развиваться двухмесячный плод, который к данному моменту уже некоторое время как мертв. В сердце пришелицы я прочитал, что это нежелательно".
"Мы, конечно, в силах оживить умершее, но... - Ягве задумался. - Нет, оставь все, как есть. Объясни ей, что ее недуг есть высшее наказание за совершенный грех".
"Я так и объяснил. Она говорит, что и без меня это знает".
"Переходи к яблоку, - вмешался Эгве, потерявший терпение. - Не трать свои силы на убогий спор, не то он, неровен час, преобразуется в постыдный торг".
"Хорошо, перехожу", - повиновался Огве и смолк.
"Не могу понять, - заговорил Эгве, намереваясь скрасить ожидание беседой, - зачем мы все это делаем? Чего мы от них добиваемся?"
"Они пришли за знанием, - объяснил ему Ягве. - А в правилах Неизреченного - всегда давать то, о чем Его просят".
"Нет, - задумчиво молвил его собрат, - сдается мне, они пришли не за знанием. Насколько я успел понять, у них совсем другие задачи".
Ягве не успел ему ответить: Огве снова вышел на связь.
"Но это дико! - воскликнул он без предисловий. - Вообразите - они считают демонами нас!"
"Мы знаем, - мягко откликнулся Ягве. - Ты тоже знаешь - отчего же так волнуешься?"
"Одно дело понимать умом, и совсем другое - ощутить собственным сердцем, - пожаловался Огве. - Там, наверху, они считают себя Сердцевиной некой сферы с бесконечно удаленной поверхностью. Мы же... нет, я не в силах повторить! Вообразите: самый процесс избавления от адских мук, само возвращение в землю и встреча с червями, поглощающими бренную плоть, видятся им кошмарным наказанием. Они рассчитывают рано или поздно избавиться от этой скорбной, по их мнению, участи и жить на поверхности вечно".
Ягве и Эгве переглянулись - вернее, осуществили акт, являвшийся в высших пределах аналогом переглядывания.
"Им что же - не хочется в Эдем?" - осторожно осведомился Эгве.
"Хотеть-то хочется, но только они полагают, что здесь, в Сердцевине, никакой не Эдем, а самая настоящая преисподняя".
Новая пауза была неизбежной. Наконец, Ягве спросил:
"Но как такое возможно? Великий Тетраграмматон, верни мне ясность ума! Любой, даже самой несовершенной эманации известно, что ад располагается на поверхности. Но ладно, оставим на миг это неслыханное заблуждение, вопрос в другом: зачем, о сферы, они спустились сюда, коль скоро предполагали свидание с Врагами?"
"Тут я и сам не очень понял, - сознался Огве. - Все упирается в свиток. Создается впечатление, что они ждали встретить здесь какие-то сущности, объединенные в отряды наподобие тех, что орудуют на поверхности, заверить их в дружеских чувствах и склонить к деятельности, направленной на понижение уровня эманации. Или - в их представлении - на повышение. У них даже имеются конкретные предложения.".
"Ты хочешь сказать, что они сознательно ищут в аду союзников?"
"Можно выразиться и так. И вот еще что: они явились сюда, привлеченные Вратами Скорби. Их вниманием завладели души несчастных, которых Неизреченный отправляет назад, карая чередой воплощений. Им удалось подслушать горестные вопли и мрачные молитвы грешников, которых не может принять Сердцевина".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14