И она была бы полной, окажись ординатор этаким доктором Борменталем - подтянутым, вежливым, целеустремленным, ловящим каждый профессорский чих. Идиллия, увы, нарушалась хотя бы тем, что помощник был раза в три толще своего упитанного шефа. Внешность он имел ярко восточную и обливался потом от жары. Его звали Хаким, и он являлся не только молодым, подающим надежды доктором, но заодно и подающим куда больше надежд капитаном КГБ - специально приставленным к профессору. Он уже хлебнул с профессором немало горя и теперь, сытый по горло, с тоской ожидал новой причуды, от души желая профессору влипнуть на сей раз в такую историю, из которой выхода точно не существует. Насмотревшись всякого, он панически боялся профессора, считая его - не без оснований - психопатом и садистом. Хаким было имя вымышленное, и он радовался хоть такой иллюзорной стеночке, отделявшей его от любимого учителя. Профессор же в глубине души ухмылялся, зная, что буде то нужно, он сумеет вытянуть из Хакима такое, что самому Хакиму не снилось в дурном сне. Пока в этом надобности не было. Читая в душе Хакима, как в книге, профессор радовался его животному страху - надежной гарантии от посягательств на творческую свободу ученого. Профессор ласково предложил Хакиму выпить чайку.
- Нет, профессор, я не хочу, - сказал Хаким виновато. - Очень уж жарко.
- М-м? - профессор вскинул брови, потрясенный. - Неужели? Я всегда считал, что знойный Восток употребляет чай именно как лекарство от жары. Прошу вас, коллега, не стесняйтесь, - и он дружески кивнул на дымившуюся чашку. Хаким, сделав усилие, взял ее двумя толстыми пальцами и охнул, обжегшись.
- Вай-вай, - улыбнулся профессор, качая головой и жестами поощряя Хакима взять-таки чашку. - Вот и прекрасно, - заявил он, празднуя победу. Хаким мученически скривился, отхлебнул, и лицо его мгновенно сделалось совершенно мокрым.
- Коллега, - произнес Райце-Рох вкрадчиво, - мне, право, неловко вас торопить, но мне хотелось бы поскорее начать эксперимент. Для этого требуется небольшое вступление, а для восприятия вступления надлежит максимально сосредоточиться. Ваше чаепитие будет вас отвлекать. Вы меня задерживаете. Я попросил бы вас покончить с чаем поживее.
"Он в ударе, - подумал Хаким, покорно глотая кипяток и изумляясь столь неприкрытому глумлению. - Что-то новенькое. Что ты, ученая сволочь, придумала? "
- Видите ли, дорогой мой, - ворковал тем временем профессор, - я мог бы, конечно, не унижать своего достоинства и обойтись без всякого вступления. Но это было бы слишком немилосердно по отношению к вам и вашему начальству. И не думайте протестовать, если не желаете вслух назвать меня идиотом, - профессор упреждающе поднял палец. - Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы распознать ваше шпионство. Не думает же, в самом деле, ваше руководство, будто я нуждаюсь в каком-то там ассистенте. Между тем я считаю себя обязанным вашему уважаемому ведомству, а потому - гоните баранов вашего внимания вкусить клевера моих слов.
"Как же низко я пал, - убивался Хаким. - Я перестаю себя уважать. Шайтан с ним, извергом, но хорошую мину при плохой игре я сделаю". И он напустил на себя строгость, изображая несгибаемую личность - пусть разоблаченную, но и не без туза в рукаве.
- Напыжился, - констатировал профессор. - Ну, это ваше дело. Я не стану обращать внимание. Итак - коротенькая лекция, - с этими словами Райце-Рох встал и начал прохаживаться по комнате. - И впрямь жарко, - удивился он и включил вентилятор. - Так вот. Как вам известно, ситуационная психиатрия дисциплина не новая. Она восходит... впрочем, к чему вам это? В общем, пионеры данного направления понимали, что человек, в силу каких-то причин теряющий способность адаптироваться к нормальной жизни, начинает все дальше и дальше уходить от реальности. А терапия всегда предполагает восстановление адаптации. Создавались различные группы, модели и т. д. , разыгрывались всякие сценки - пациентов насильно, за уши, тянули обратно в реальность, пытались их увлечь, заинтересовать, заставить отреагировать. Однако в реакции и заключена вся соль. Еще чайку?
На лице Хакима написался ужас. Профессор усмехнулся, заложил руки за спину и продолжил:
- Итак, реакция. Шизофреник - эта категория душевнобольных ярче других иллюстрирует мои построения - реагирует в принципе неправильно. А если быть точным, то реакции вовсе нет. Пациент замыкается на себе, на своих якобы(подчеркиваю - якобы! )ложных умозаключениях. Давайте взглянем на проблему с иной стороны. Человек отвечает реакцией на любое раздражение. Если он обожжет пальцы об чашку с горячим чаем - у него будет одна реакция. Если его назовут бездарным соглядатаем - другая. И так далее. Создается впечатление, что человеческий мозг запрограммирован на все мыслимые реакции, какие только могут - пусть даже чисто гипотетически- у него возникнуть. Кому-кому, а вам ли не знать, что в наших лабораториях создаются подчас совершенно новые, никем и нигде ранее не опробованные раздражители, и испытуемый с готовностью отвечает на них тоже новой, никогда прежде не виданной реакцией. До недавних пор господствовало мнение, будто реакция не в состоянии возникнуть вне раздражителя, хотя то же самое, к примеру, внушение подсказывает нам обратное. Вообразите: никакой чашки с горячим чаем нет, а пальцы обожжены. Будьте любезны. И потому мы вправе допустить, что весь набор возможных реакций задан изначально, генетически, и реакция на ситуацию может, оказывается, включиться в момент, когда самой соответствующей ситуации нет и в помине. Можно припомнить известную аналогию: ключ и замок, только разница заключается в том, что ключ потерялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25