– спросил Мануэль. Перейра широко раскрыл глаза и задал встречный вопрос: Еврейская лавка? Да что еврейская лавка, бросил Мануэль на ходу, есть дела и похуже еврейской лавки. Перейра заказал омлет с зеленью и неспешно принялся есть. «Лисабон» выйдет только в семнадцать часов, и он не успеет прочесть его, потому что к тому времени будет уже в поезде на Коимбру. Можно, конечно, спросить утренний выпуск, но он вообще сомневался, что португальские газеты сообщат о том, о чем сокрушался официант. Все жили слухами, передавали новости из уст в уста, и, чтобы следить за ними, надо было расспрашивать в кафе, прислушиваться к разговорам, это – единственный способ быть в курсе событий, или же купить любую иностранную газету, что продавались на Руа ду Оуру, но иностранные газеты если и приходили, то приходили с опозданием в два-три дня, так что искать такую газету не имело никакого смысла и лучше всего было спросить у кого-нибудь. Но Перейра не хотел ни у кого ничего спрашивать, он хотел просто поехать на воды, спокойно пожить там денек-другой, поговорить с профессором Сильвой, его другом, и не думать о людских бедах. Он заказал еще лимонаду, попросил счет, вышел, пошел на главпочтамт и отправил две телеграммы, одну в гостиницу на водах, чтобы забронировать одноместный номер, а другую своему другу Сильве. «Приезжаю Коимбру вечерним поездом тчк Буду благодарен зпт если встретишь машине тчк Обнимаю Перейра».
Потом он пошел домой укладывать чемодан. Билет он рассчитывал купить прямо на вокзале, так что оставалось немного времени, утверждает он.

9

Когда Перейра вышел на вокзале в Коимбре, первое, что он увидел, утверждает он, – это великолепный закат. Он огляделся по сторонам, но своего друга Сильву на перроне не обнаружил. Он решил, что, наверное, телеграмму не доставили либо что тот уже уехал из санатория. Однако, войдя в здание вокзала, он сразу увидел Сильву, курящего сигарету на скамейке. Он был растроган и двинулся ему навстречу. С тех пор как они виделись в последний раз, прошло какое-то время. Сильва обнял его и подхватил чемодан. Они вышли из вокзала и пошли к машине. У Сильвы был черный «шевроле», сверкавший хромированными поверхностями, удобная и просторная машина. Дорога к горячим источникам шла через гряду холмов, густо поросших зеленью. Сплошные повороты. Перейра открыл окошко, потому что его начинало слегка укачивать, и от свежего воздуха ему полегчало, утверждает он. Дорогой они почти не разговаривали. Ну, как жизнь? – спросил Сильва. Так себе, ответил Перейра. Ты живешь один? – спросил Сильва. Один, ответил Перейра. По-моему, это тебе не на пользу, сказал Сильва, нашел бы себе женщину, которая была бы тебе по душе и скрасила твою жизнь, я знаю, ты верен памяти своей жены, но нельзя же весь остаток дней жить одними воспоминаниями. Я старый, ответил Перейра, слишком толстый, и у меня больное сердце. Вовсе не старый, сказал Сильва, мы же с тобой ровесники, а что до остального, так нужно соблюдать диету, давать себе отдых, больше заботиться о своем здоровье. Все так, сказал Перейра.
Перейра утверждает, что гостиница на водах была роскошной – белое здание, вилла, окруженная огромным парком. Он поднялся в свой номер и переоделся. Надел светлый костюм и черный галстук. Сильва ждал его в холле, потягивая аперитив. Перейра спросил, видел ли он уже главного редактора. Сильва подмигнул. Ужинает постоянно с одной блондинкой средних лег, ответил он, она тоже остановилась в нашей гостинице, так что, похоже, он-то нашел себе компанию по душе. Вот и хорошо, сказал Перейра, по крайней мере, не станет приставать ко мне с деловыми разговорами.
Они вошли в ресторан. Это была зала девятнадцатого века, с плафоном, расписанным гирляндами цветов. Главный редактор ужинал за центральным столиком в обществе блондинки в вечернем платье. Главный поднял глаза и, увидев его, изобразил на лице удивление и сделал знак, чтобы тот подошел.
Перейра направился к ним, а Сильва усаживался пока за другой столик. Добрый вечер, доктор Перейра, сказал редактор, не ожидал вас встретить здесь, как же вы решились оставить редакцию? Страница культуры вышла сегодня, сказал Перейра, не знаю, видели ли вы уже ее, газета, наверное, еще не пришла в Коимбру, там есть один рассказ Мопассана и рубрика «Памятные даты», которую я взялся вести, во всяком случае, я пробуду здесь всего пару дней, не больше, и в среду вернусь в Лисабон готовить следующую страницу для субботнего номера. Сеньора, прошу прощения, сказал редактор, обращаясь к своей сотрапезнице, позвольте представить вам доктора Перейру, моего сотрудника. Потом добавил: Госпожа Мария ду Вале Сантареш. Перейра поклонился. Господин редактор, сказал он, я хотел бы оговорить с вами одну вещь, если вы не имеете ничего против, я решил взять практиканта, который будет помогать мне готовить некрологи впрок, сообщения о великих писателях, которые могут умереть вот-вот. Доктор Перейра, воскликнул редактор, я ужинаю в обществе любезной и чувствительной дамы, и мы толковали с ней о вещах весьма amusantes, Забавных (Фр).

а вы вступаете вдруг со своими разговорами о смертном одре, не очень-то деликатно с вашей стороны. Прошу прощения, утверждает, что ответил на это, Перейра, я не хотел заводить этого чисто профессионального разговора, но коль скоро мы выпускаем страницу культуры, то обязаны предусмотреть, что кто-то из великих деятелей культуры может скончаться, и если он умирает внезапно, то не так-то просто дать некролог в ближайший выпуск, вы, наверное, помните, как три года назад, когда скончался Т.Э. Лоуренс, Томас Эдвард Лоуренс (1888–1935) – английский писатель, востоковед, археолог:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47