Очутившись в доме, Стэн Паркер уже не сомневался, что должен был прийти сюда. В свете лампы, горевшей рядом с забытой книгой, его фигура выглядела массивнее. Он пошел дальше, тень его накрыла дремлющий канделябр, отозвавшийся тихим звяканьем. Он улыбался в мглистом сумраке этого звучащего склепа, куда он попал по случайности, и ему пришла на память пьеса о Гамлете, которую он прочел в книге своей матери, учительницы, а потом не вспоминал, пока не оказался в исполненном поэзии доме, где стоило только толкнуть дверь, чтобы она распахнулась перед ним настежь.
Он вышел из комнаты, задев плечом гобелен, который колыхнулся, подернулся зыбью и опять вернулся в вечность. Этой ночью все вещи в доме были бы вечными, если б забыть про огонь. Время застыло в коридорах, особенно в дальних концах, в глубине, где стояли половые щетки и висели спесивые зимние пальто и старые, потертые кожаные вещи. Была там игрушечная лошадь – от одного прикосновения она качалась взад-вперед, а в животе у нее что-то гремело. На крючке висела женская шляпа из грубой соломки, до сих пор пахнущая розами и солнцем. И такой надежной была эта плотная темнота, куда еще не проник дым, что о страхе не могло быть и речи. Сюда сквозь стену доносились голоса живых людей.
Но ему пришлось оторваться от коридоров, и положение опять стало отчаянно трудным. Распахнув какие-то двери, он очутился в длинной комнате с трепещущими зеркалами и бесстрастными стульями. Здесь его сапоги-колоды были просто позорищем. Хотя сейчас это все равно. Если в коридорах, в душных шкафах время сгустилось, то здесь оно снова стало текучим. За окном стоял кедр, и каждый бугорок, каждая трещинка на его коре были отчетливо видны, когда огонь взвивал темноту и красные облака дыма плыли сквозь ветки, цеплялись за них и плыли дальше, прямо в комнату. Человека вместе с этим деревом несло по течению, он силился связать обрывки мыслей и вспомнить, зачем он пришел. Ну да, конечно, найти кого-то, кто в шелку и бриллиантах сидит в какой-то из комнат этого дома. Только бы она не вздумала затеять разговор, тогда он схватит ее в охапку, как сноп соломы, и быстро снесет вниз. Он боялся необходимости говорить какие-то слова. И еще – прикосновений. Он уже нервничал, представляя себе ее гладкую кожу.
А снаружи огонь отвоевал себе новый плацдарм. С треском ломались ветки или даже целое дерево, полотнища зловещего света вметнулись в комнату, где к человеку, который и замечтался всего-то на секунду, вернулись энергия и решимость. Шагнув назад, он задел ногой арфу, на которой никто никогда не играл. Пронзительная грусть струн тотчас же вытолкнула его из комнаты на поиски.
Сумрак поредел в недрах дома, по которому бежал Стэн Паркер, он нашел лестницу наверх и стал подниматься, спотыкаясь, хватаясь за перила горячими руками и чувствуя, как вздувается рубашка над ребрами, когда он, исполняя поручение проникнуть в какую-то тайну, вбежал в чистый воздух верхних комнат. Отсветы огня проникли и сюда. Громоздкая мебель казалась в нем еще массивнее, красное дерево пламенело почти как свет пожара, а простая железная кровать, служившая мяснику в качестве епитимьи, в отсветах пожара казалась позолоченной, и в этом был какой-то язвительный смысл.
Приближалась решающая минута, и дыхание спасителя или жертвы, – еще неизвестно, что ему уготовано, – заметно участилось. Он несся в своих тяжелых сапожищах, распахивая створки дверей, иной раз даже пиная мебель. И следы такой же спешки остались в некоторых комнатах, откуда бежали обитатели, бросив незадвинутые ящики, разверстые шкафы и обнаружив свои секреты. Вся красивость увяла. Она погибла в вазах и на туалетных столиках, где ничего не отражали зеркала. Кто-то забыл на ковре шиньон, и он валялся там, изобличенный и оттого потускневший, готовый завизжать, когда огонь ворвется в комнату и лизнет его.
Но это еще впереди. Стэн Паркер одним духом добежал до самой сердцевины дома и увидел женщину – она стояла к нему спиной, потому что всего важнее был для нее огонь.
На Мэдлин было широкое платье, при свете огня поблескивающее разноцветными искорками. Над платьем вдоль спины струились волосы, – она их распустила еще днем, в жару, и когда она обернулась к нему, что было неизбежно, он понял, что никогда еще не видел ничего такого искристого и струящегося, как эта женщина в мерцающем платье. Он стоял, чувствуя, как застревают в горле все слова, которые ему следовало произнести, и смутно надеясь, что сию же минуту случится что-то страшное и они оба погибнут. Хоть бы рухнул потолок! Но Мэдлин заговорила первая.
– Я смотрела на огонь, – сказала она. – Он уже в классной комнате, внизу. Там есть старый глобус из папье-маше, девочки по нему находили столицы разных стран, и вот он пыхнул, и его не стало. Такой ужас!
Но ужаса в ее голосе не было. Слова, журчавшие у нее в горле, выплывали наружу на медленных волнах отвращения или странной радости, а может быть, ее заставил слукавить этот свет. Она умолкла, но губы ее, довольно тонкие, не сомкнулись. Мэдлин не нравился ее рот, ей хотелось, чтобы губы были полнее, хотя никто не видел в них ни малейшего изъяна. Казалось невозможным изменить хоть одну черточку в ее лице.
Стэн Паркер не слушал ее слов, они ему были ни к чему. Снизу взмыли целые снопы искр, пролетевшие мимо окна вместе с клочьями багрового дыма. Слава богу, теперь не надо смотреть на Мэдлин. И он сказал:
– Меня послали выручить вас отсюда. И времени в обрез. Если не поторопимся, займется лестница. Идите за мной, пожалуйста, я вас выведу.
– Вот как, – сказала она, – вас послали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207