Потом сам ускакал, а я, как идиот сидел, смотрел в стену. Заснул час назад.
– Филиппыч… – Майя расплылась в улыбке и присела на край стола. – Чего это он?
– Не знаю. Не спится на старости лет. Хочет общения с утра пораньше.
– А ты чего? – Майя развеселилась.
– Ничего. Я труп. Хоть ты дай мне поспать…
– Подожди, подожди, – Майя не могла не поделиться с ним новостями. – Я в редакции. Ты знаешь, что мы снимаем?
Она чуть потянула паузу.
– Мы снимаем автобусные остановки в деревне.
В трубке наступила тишина. Майя некоторое время наслаждалась произведенным эффектом, однако молчание затягивалось, и она забеспокоилась.
– Алло! Ты что, заснул? Зис прочистил горло.
– А елка польская это видела?
– Она это подписала.
– А ты ее видела?
– Пока нет.
– Понятно. Ну, дождись ее. Совсем сдурели, скоро мусорные баки будем снимать… – он помолчал, о чем-то вспоминая. – Мы когда к этим твоим глухонемым идем?
– Вечером.
– Хорошо. Я проснусь, сам тебя наберу. Пока.
Зис повесил трубку. Однако телефон немедленно зазвонил вновь.
– Я же сказал, я сам позвоню, – рявкнул он.
– Вот именно, – голос в трубке звучал глухо и слегка насмешливо.
Зис сел на кровати. Голос был мужской, негромкий, спокойный, чуть хриплый. Не смотря на то, что Зис его слышал в первый раз, он показался ему знакомым.
– Мне пришлось взять номер вашего телефона и звонить самому. Надеюсь, вы не всегда так неуловимы, – казалось, незнакомец улыбается где-то там, на том конце провода.
Из-за того, что Зис слышал только голос и ничего не мог присовокупить к его звучанию – ни лица, ни образа, ни окружающей обстановки – он чувствовал себя неуверенно. Голос плавал вокруг него, как улыбка чеширского кота и гипнотизировал обаянием неизвестности. Зис прочистил горло.
– Чего вы хотите? – спросил он.
Вопрос прозвучал не слишком вежливо, но его собеседник не обиделся.
– Все того же – встретиться с вами.
– Где? Когда?
– Сейчас объясню…
В кабинете бывшего мужа Карины и преуспевающего дельца Антона Вольского, уже несколько лет владевшего мощным и тайным сыскным агентством, топталось десятка полтора людей. Сама Карина сидела в стороне и глаз не могла отвести от лица Антона. Периодически его закрывала от нее спина фотографа, неслышно передвигавшегося по коврам кабинета и все щелкавшего своей камерой. Он уже сделал, наверно, сотню снимков, но опять и опять возвращался к рабочему столу, за которым сидел Вольский. Тот был одет, обут, причесан, застегнут на все пуговицы и мертв. На лице и теле не было никаких видимых следов насилия, и только открытые глаза были залиты кровью. Фотограф, обходя стол, случайно задел кресло, откинутая голова качнулась вперед, и окровавленный взгляд уперся прямо в лицо Карине. Сигарета выпала из ее пальцев. В этих глазах была сама смерть, и сейчас она смотрела прямо на нее…
Карина очнулась. Напротив нее сидел толстый и унылый человек в ментовской форме. Он протянул ей стакан.
– Следователь Шох. Здрасте. Мы с вами по телефону разговаривали.
Карина села на диване. Это все еще был кабинет Антона, тот самый его кабинет, в котором они совсем недавно встречались. Карина обратила внимание на мозаичное панно, висевшее на стене. Сейчас оно казалось серым и тусклым.
Тела уже не было, кресло стояло пустым, все ушли, и только присутствие следователя с печальным выражением на оплывшем лице напоминало о случившемся. Карина приняла стакан из его рук. Понюхала.
– Вода, – сказал Шох.
– Дайте водки, – потребовала она.
– Откуда?
Карина встала и подошла к столу.
– Ничего не трогайте! – переполошился следователь. Карина даже не посмотрела в его сторону. Она открыла ящик, достала бутылку, поискала глазами стакан. Ее взгляд упал на тот, что был на столе. Она некоторое время смотрела на него, понимая, что эта стекляшка простояла всю ночь рядом с остывающим телом Антона и, закинув голову, сделала несколько больших глотков прямо из бутылки. Перевела дух и вернулась к дивану. Недовольный Шох грузно сидел на месте и жевал губами.
– Попрошу вас больше ничего здесь не трогать, – проворчал он.
– Чего вы хотите? – спросила его Карина.
– Задать вам…
– …несколько вопросов, – подхватила Карина. – Понятно. Она встала.
– Мы можем это сделать в другом месте, – направляясь к выходу, сказала она.
«Надо же, даже не спрашивает, – подумал про себя Шох, – ну и семейка!» Предложение Карины действительно не было вопросительным. Она хотела как можно быстрее уйти отсюда. Шох с трудом встал и поплелся за ней.
– Проедем в участок, – сказал он.
– Нет, – Карина обращалась с ним, как с собакой. – Мы поедем ко мне.
Шох притормозил.
– Как это?… – удивился он.
Она что, приглашает его к себе домой? Но как же это?… Это же ненормально. Не положено. Что это за дела такие: «Поедем ко мне». Это звучит так нескромно, словно она…
Тут Шох поймал свое отражение в зеркале приемной. Вспомнил. Выдохнул, поник, взял себя в руки и постарался успокоиться. Нет, такая женщина, как она, никогда в жизни не обратит внимания на такого, как он. Бесформенное чудовище, чего это он себе напридумывал? Вот ее бывший муж – красавец. Был…
Карина уже покинула секретарскую. Прошагав по пустому мраморному коридору, она, прежде чем свернуть на лестницу, ткнула пальцем кнопку лифта. Когда Шох выполз из дверей кабинета, от этой высокой, стройной и злой женщины остался только горьковатый запах духов и отзвуки шагов в вестибюле внизу. Двери лифта, который она то ли из сострадания, то ли из издевки вызвала для него на второй этаж, открылись, и Шох, вздохнув, покорно полез внутрь.
Майя по дороге к Зинаиде и Варе решила заехать купить чего-нибудь к чаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99