ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– Как же! Имперский народ! Пока лохи чешут репу над глобусом Кавказа, какой-нибудь Аликхеров качает сибирскую нефть, а какой-нибудь Елбукидзе приватизирует ихний, лоховый, меланжевый комбинат. Но когда лох кончает протирать штаны и отрывает близорукую морду от контурной карты своего сопливого пятиклассника, то он начинает протирать глаза: ма-а-атушки, карау-у-ул! Где, мол, мои чемоданы?! Отдавайте взад! А тут в телевизоре появляется рыбья голова какого-нибудь понимальщика и объясняет лоху, что ты, мол, дорогой, живешь в колонии общего режима. А чемодан вернем, когда откинешься, – он в Стабфонде! Тебя зорко стерегут с нефтяных вышек. Тогда лох кричит: «Не верю!» – и опять склоняется над контурной картой России и снова начинает чесать репу! А там уже вошь батальонами окапывается, и эти батальоны жалобно просят огня!
Люди у нас в Сибири остроумные. По данным бюро Левады, из десяти – девять остроумцев. Конечно, Левада – не Левитан, но что-то левое в их фамилиях проскальзывает и роднит этих художников. Водитель, похоже, плотно вошел в образ и стилистику Медынцева, как совсем недавно я, но мы уже подъехали к моему странноприимному дому.
– Я православный христианин, – сказал я вежливо. – Как Господь Бог рассудит, так и будет…
– А я кто, интересно? – он кивнул на икону. – Это что, по-твоему: портрет дедушки Мао – защитника угнетенных кулями с рисом китайских кули? Кем бы ни был человек, запомни, иностранец из Тамбова: имущему всегда прибавляется, а у неимущего отнимается. Драться надо, отнимать у имущих награбленное. Или ты не настоящий христианин, или ничего в своей вере не смыслишь…
– Да ты рули, керя, рули! – начал закипать я. Детство, проведенное в каменном карьере, никогда уже не даст мне сделаться лощеным джентльменом. Прочти я еще пятнадцать томов умных Сартров с Фукуямами, но карьер – мои мидасовы уши. – Ты, керя, знай свое дело. А по поводу христианства объясняю: любой христианин может всегда сказать, что он не вполне христианин. И это будет чистая правда. Полный христианин – это человек, верующий в Христа, без греха, без греховных помыслов и обладающий вселенской любовью к каждому человеку.
– Нет! – сказал он горячо. – Я таких богомолов, как ты, не люблю… Богоискательством надо заниматься в свободное от работы время. А пока работа наша – освобождение от ига. Особенно, когда на работе работаешь не по специальности! Я вот МИФИ кончаю – и что?
– Кончай эти провокационные разговоры! – терпеливо говорил я. – Не на то тебя учили!
– Смиренные! Перед чем – смиренные-то? Вспомни патриарха Гермогена! Пупсики, мль… Вот-вот… Отдыхают они от суеты мирской. Один дядя мне рассказывал, как на войне фашиста голыми руками задушил. Представь, что он сказал бы вдруг: «Ну, чего ты, многоуважаемый Ганс, ко мне прилип? Не видишь, я устал с тобой в этой грязи кататься, перекур!»
– Помолчи, парень. Я не богомол. Но и не червонец, чтобы всем нравиться, – вспомнил я классику. – А ты под обстрелом бывал, олух ты Царя Небесного?! Вот и заткнись, как девушка толстой немецкой сарделькой!
Так могут поссориться два русских человека. Когда я протягивал ему деньги, руки мои еще тряслись.
– Они не от жадности трясутся. Это тремор после контузии, – сказал я с примирительной улыбкой. – Я пошел. Прости меня, сынок…
– Иди, батя. Бог простит. И ты меня прости! – отозвался он со всей сердечностью.
Так могут поладить два русских человека. Мы ищем правду, которая никуда от нас не пряталась. Когда Бог зовет к ней – никто не отвечает. Когда Он говорит – никто не слушает. Не можем мы любить эту правду так, чтобы прикосновение ко лжи стало для нас невыносимым, как прикосновение к падали, где бы мы с ней ни столкнулись. А есть ли она в нас-то самих, правда?
Впервые в жизни меня неудержимо повлекло на исповедь..
Лифт застрял между этажами. Когда я вошел в квартиру с острым желанием посетить санузел, то обнаружил в ней большую разруху. Когда же оказалось, что в компьютере пропал жесткий диск, то понял – был обыск. Интересно, кого они обыскивали: меня или Медынцева? Кто эти «они»? Положим, я не могу представлять никакого агентурного интереса для кого бы то ни было. И никакой опасной для режима информации на диске не могло быть. Но любой человек может серьезно пострадать в результате недоразумений, которые лишь кажутся недоразумениями. Он может долго и тщетно оправдываться после произвольной трактовки спецслужбами его оперативных данных. Или из-за того, что некий файл содержит неправильные данные, с которыми он, обыватель, не согласен. Но без обращения за помощью к очень дорогим адвокатам изменить бедолага ничего не может. Казенным дядям нужен крючок, они его ищут. Не молдаванская же разведка из Кишинева продолжает меня разыскивать за бои в Приднестровье. Кто знает? Клика сдает всех, кого попросят обиженные младшие братья. Говорят, замиренная Чечня требует у «питерских» выдать ей на суд какого-то русского сапера-контрактника. Они и выдадут. Не посмотрят, что сапер – профессия тихая и благородная: продадут ни за рубль двадцать. А может быть, прошедшая радиопередача расшевелила местных опричников? Или это охота на Коську? Или страху нагоняют?
Вот и поди узнай, где доведется исповедаться, керя.


Часть вторая
Ночи ворона

1

По сути, я делался занудой и внутренне одиноким дядькой. Не окончательно, но уже опасно одиноким. Бывают, выходит, случаи сумасшествия и от счастливой любви.
Уже четвертый день я живу в Китаевске. С болью сердечной вспоминаю лицо спящего сына. Сплю в обнимку с радиотелефоном, но Аня не звонит. Алешка не возвращается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики