Внезапно вспомнив о чем-то, она повернулась и вознамерилась вернуться. Она чуть не столкнулась с Роуэном, который нес на руках завернутую в покрывало Хлою.
– Черт побери, Энджелина, ты еще здесь? – прогремел его голос.
– Я не могу уйти без лекарств для Хлои.
– Мы достанем все.
– Я на секундочку, – она обошла Роуэна.
– Сестрица-а… – позвала Хлоя. Из-за своей одышки она уже задыхалась от дыма.
– Унеси ее отсюда! – крикнула Энджелина, бегом поднимаясь по лестнице.
– Давайте я возьму Хлою, – послышался из дыма голос Кипперда. Глянув вниз, Роуэн увидел Мари, стоявшую у подножия лестницы, и замершую в дверях Люки. Он не слышал, когда они вошли. Ему оставалось лишь благодарить небеса, что спасение пришло вовремя. Не задумываясь, он передал Хлою в сильные руки ирландца и бросился наверх на поиски Энджелины.
Пламя теперь бушевало повсюду, во всех комнатах и закоулках особняка, словно вырвавшийся из ада демон. Казалось, оно жаждет пожрать дом как можно скорее.
– Уходи отсюда! – закричал Кипперд Мари.
Но жрица не послушалась. Словно зачарованная, она подошла к двери, ведущей в гостиную. Портрет Энджелины валялся на полу, вокруг него плясали языки огня. Но, как будто это было сделано специально, к нему вела чистая, нетронутая огнем дорожка. Портрет звал к себе Мари, словно пение легендарных сирен. Не в силах противиться этому зову, не ища объяснений, она шагнула в гостиную и через секунду вернулась в коридор, сжимая в руках портрет.
– Господи, женщина, – закричал Кипперд, – ты с ума сошла?!
– Нет, – спокойно ответила Мари, – я только выполнила то, что предначертано.
Наверху Роуэн лихорадочно разыскивал Энджелину. Он нашел ее в спальне, там, где хранился дигоксин, прописанный им Хлое.
– Пошли, – он схватил Энджелину за руку и поволок к лестнице. Энджелина споткнулась. Роуэн помог ей удержаться на ногах.
Они были на верхней площадке лестницы, когда пламя неожиданно охватило ее. Языки огня уже доставали до самого потолка. Когда огонь лизнул ее юбку, Энджелина закричала. Роуэн оттащил ее в сторону.
– Снимай нижнюю юбку! – приказал он. Энджелина, не задавая вопросов, сделала так, как он велел, и протянула ему юбку. Он обернул ее голову тканью и сказал:
– А теперь – бежим! – Она кивнула.
– Не тратя ни секунды, Роуэн схватил Энджелину за руку и бросился вниз. Он уже ничего не видел и выбирал путь на ощупь, задерживая дыхание и руками сбивая пламя, пытавшееся лизнуть их одежду. Дым обволакивал их плотным облаком, вокруг танцевало пламя.
Постепенно Роуэн начал понимать, что им не выбраться. Зачастую в операционной он так же ясно и неожиданно осознавал, что дальнейшая борьба со смертью бесполезна. Его лицо почернело от сажи, он зажмурил глаза и старался не вдыхать дым. Энджелина упала, он не смог удержать ее руку. Роуэна охватила паника. Если уж им суждено умереть, они по крайней мере умрут обнявшись. Он был готов спокойно принять то, что уготовано судьбой. Роуэн всегда знал, что, пытаясь спасти Энджелину, рискует собой. Сейчас он не боялся смерти. Его страшила жизнь без любимой.
Он принялся разыскивать ее. Отыскав, постарался сквозь пелену дыма различить ее лицо. Когда их глаза встретились, Роуэн понял: Энджелина уже знает о том, что они должны умереть.
Они должны умереть. Энджелина считала, что это – Божья воля. Он благословил ее. Несмотря на то, что ее жизнь была коротка и полна невыносимой жестокости, она успела познать любовь, которая дается немногим. За это она была благодарна даже теперь, когда истекали последние секунды жизни, а каждый вдох был дороже бриллиантов. Энджелина поклялась, что последним, что она увидит, станет лицо Роуэна.
Она улыбнулась, вдыхая жгучий дым, и дотронулась кончиками пальцев до его испачканного сажей лица. Про себя она подумала о том, что уже давно знала: она любит этого человека.
Через несколько секунд она потеряла сознание. Роуэн, пытавшийся закрыть ее своим телом, тоже окунулся в темноту. И тут они оба увидели манящий, ослепительный яркий свет…
Кипперд О'Кейн, завернув голову покрывалом Хлои, чтобы защититься от искр, стоял в дверном проеме. У него не осталось никакой надежды спасти Энджелину и Роуэна. Он понимал, что они остались на пылающей лестнице, понимал, что они лишились чувств, и либо уже мертвы, либо умирают. И тут он увидел это. По крайней мере, ему показалось, что это произошло прямо у него на глазах. До самой смерти Кипперд никому не говорил об этом. Лишь однажды ночью, много лет спустя, он поведал об этом Мари. Его любовница не стала ни возражать, ни поддразнивать его, не попыталась убедить Кипперда, что, вероятнее, всего, он ошибся. Она с удовольствием поверила в то, что Энджелина и странный тип по имени Роуэн Джейкоб просто-напросто растаяли в воздухе.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

– О Боже мой! – воскликнул Крэндалл, увидев поднимающийся над домом густой дым.
Прежде чем машина успела полностью остановиться, он распахнул дверь и помчался к дому. Он увидел, что возле дома стоит автомобиль, принадлежащий, судя по всему, Роуэну Джейкобу, и торопился изо всех сил. Перепрыгивая через две ступеньки, он взбежал на веранду и распахнул входную дверь. За ним бежала Джулия.
При первом взгляде на то, что ждало их за дверью, Крэндалл застыл на месте. Везде – на коврах, на бесценной мебели – хозяйничало пламя. Ярко-оранжевые и красные языки весело пожирали резной потолок, обои и витую лестницу.
– Боже, это настоящий ад, – прошептала Джулия, весьма точно охарактеризовав представшее перед ними зрелище. Где-то совсем рядом от них с грохотом упала балка, подняв сноп искр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99