Тогда зачем пытки? Уже в те далекие времена было дано официальное пояснение, которое как-то легко затем повторялось и затвердевало в умах: ради высших государственных интересов радел в застенках великий государь, чтобы не только явных, но и скрытых врагов определить. Ему-де надо было знать, кто стоит за темной стрелецкой массой, куда тянутся ниточки заговора. Верно. Но рассказать об этом могла только узкая группа людей, возглавлявших заговор. Их же почти целиком ликвидировал Шеин в лесу на берегу тихой Истры. Те, кто остался в живых, быстро раскололисъ в пыточных камерах Преображенском. А сотни обреченных на пытку людей и знать не знали, ведать не могли про эти ниточки, интересовавшие царя.
Значит, стращал Россию Петр, предупреждал, что ждет любого, кто будет противиться его воле. Да еще, наверное, мстил стрельцам за свои страхи детских лет. Такая вот тяжкая и не последняя страница нашей истории.
Остается только повторить, что на дворе стоял XYII век и происходившее в России не было исключением. Пытки и казни широко применяли тогда в Европе. Это бьио делом обыденным, повседневным. Один датский путешественник заметил, что если в одном конце города кому-то рубят голову, то в другом об этом и не знают. Но особенно жестокими были наказания за преступления против личности и величия королевских персон.
Во Франции в 1613 году убийцу короля Генриха IV привязали за руки и за ноги к четырем лошадям и разорвали на куски на площади Отель де Вилль, запруженной парижанами, которые пришли на казнь как на пикник - с детьми и завтраками в корзиночках. За оскорбление "короля-солнца" 60-летнему французу вырвали язык, после чего сослали на галеры. Обычным же преступникам во Франции отрубали головы, их сжигали на кострах и колесовали.
Дороги Италии были сплошь уставлены виселицами. И это зрелище сильно убавляло желание путешествовать по стране. В Англии убивали более изощренно. Преступнику клали на грудь доску, а на нее накладывали гири, пока он не задыхался. Ведьм в Англии сжигали на протяжении всего царствования Петра. А за шесть лет до стрелецкой казни 20 молодых женщин и две собаки были повешены в штате Массачусетс, США, по обвинению в колдовстве (Салемские колдуньи).
Так что Россия в передовиках не ходила. И если что и удивляло иностранцев по части казни, так это стойкжть, с которой русские обычно переносили пытку. Ни огнем, ни кнутом у них нельзя было вырвать имен товарищей, а на плаху шли спокойно, без слез или стенаний. Об этом много тогда говорили. Шептались, передавая на ушко подробности, кто чего сам видел, а кто чего слышал. Говорили, что 300 человек вытерпели все муки и, невзирая на обличения сообщников, умерли, ни в чем не признавшись.
Одного такого бедолагу подняли на дыбу, дали 30 ударов кнутом, а он и не вскрикнул ни разу, ни слезинки не проронил - только молчал, как будто и не его били. Решили, не повредился ли малый умом. Сняли с дыбы, развязали и спросили сначала, знает ли он тех, кто перед ним находится. Знает, отвечал, и всех по именам перечислил. Но когда стали спрашиватъ его о бунте, о сообщниках, он снова сделался как бы нем и не сказал ни слова. Его стали жечь, но он все равно молчал. В исступлении палачи палкой разломали ему челюсть - признайся, лютый зверь, а он все равно молчал. И так до самой смерти.
Видимо, из этой породы был и тот стрелец, который уже на плахе самому царю дерзостные слова бросил: "Ступай отсель прочь - мое здесь место".
Да что иностранцы - Петра поражала эта удивительная способность его подданных молчать под пыткой. Рассказывали, что после того, как один из наиболее упрямых стрельцов был четыре раза подряд обработан кнутом и огнем, к нему подошел Петр и спросил, как он может переносить такую боль. Стрелец, видимо, воспользовавшись возможностью передохнуть, рассказал царю, что они с товарищами спор учинили, кто больше пытки выдержит. Кнут - это что, говорил стрелец, самая сильная боль - это когда уголь в ухо кладут или когда голову обреют и с высоты на темя холодная вода по капельке падает.
Далее в рассказе шло совсем уж несусветное. Петр будто бы, тронутый такой стойкостью, обнял стрельца, поцеловал его и сказал: "Для меня нет секрета - ты знаешь о заговоре против меня. Но ты уже наказан предостаточно. Из любви ко мне признайся в собственных делах, и, клянусь Богом, который сделал меня царем, я не только полностью прощу тебя, но и сделаю тебя полковником".
Эта пылкая речь Петра будто бы так растрогала заключенного, что он сказал: "Для меня это худшая пытка. Никаким другим путем меня не заставили бы говорить". И признался царю во всем. А царь сделал его полковником. Вот какие невероятные истории рассказывали.
ГЛАВА XI ПРИДНЕПРОВСКИЕ ГОРОДКИ
Случилось то, что обычно происходит на переговорах. После первых подвижек и русские и турки, как бы испугавшисъ, что хватили лишку, снова уперлись в свои позиции. Камнем преткновения стали теперь приднепровские городки.
Тьфу ты, прости, господи, сокрушался Прокофий Богданович, было бы на чем. Их и городами-то назвать стыдно. Так, крепостишки малые: Казы-Кермень, Тавань, Шингерей и Аслам. В ходе последней азовской кампании захватил их без особого труда фельдмаршал Б. П. Шереметев. Да и операция была вспомогательной, отвлекающей турецкие силы от направления главного удара русских - на Азов.
Прокофий Богданович иногда позволял себе в донесениях иронически называть их "борисфенскими крепостями". От Геродота, значит, линию выводил. Потому как древние греки называли Днепр Борисфеном.
Но ирония иронией, а хорошо понимал Возницын, что не из-за пустых амбиций или чванного престижа идет спор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57