Во-вторых, я должен спросить, почему это вдруг Виталий употребил личное местоимение первого лица в единственном числе, ведь как-никак я такой же владелец фирмы, как и он. В-третьих, следует спросить, что означает слово «переделать».
Я ждал, потому что тон, которым Виталий произнес свою ключевую фразу, плюс его наглая поза, плюс мое знание его характера, плюс мои давние и сегодняшние предчувствия, плюс разные косвенные обстоятельства… Короче, мне не требовались никакие дополнительные пояснения. Я знал, что он хочет сказать, еще до того, как он открыл рот. Более того, стало как-то легче, словно разрядилось давно копившееся напряжение. Я вдруг понял, что ждал этого момента истины уже давно. Даже мечтал о нем втайне от себя. Бросить все, и в первую очередь эту ежедневную, сушащую мозги деловую текучку, заняться всласть своей собственной темой. Но сначала мотануть к какому-нибудь океану, недельки на две, бессмысленно поваляться вверх пузом. Или просто в кино сходить, наконец, как в детстве. Я в кино лет пятнадцать не ходил. Сейчас кинотеатры так переоборудовали – закачаешься, это тебе не видешник крутить. А уж потом – за компьютер. Денег, слава Богу, хватит. Либо до конца жизни, либо до конца света, смотря что раньше наступит. Я холостяк, без вредных привычек, не расточительный. Раз в неделю, по субботам, с утра, когда народу мало, буду ездить в «Рамстор», запасаться продуктами. Прогулки опять же каждое утро, моцион, так сказать. А все остальное время – за компьютером. Господи, какое это счастье!
– Я собираюсь переделать Крышу, – повторил Виталий, не дождавшись моей реакции.

Глава 3.
Не переделанная Крыша, какой я ее запомню

Я с сожалением прервал поток грез. Следовало доиграть сцену.
– Мы же только полгода как отремонтировались, кучу денег вбухали. Народу нравится, – что еще надо?
– Ты не понял, – чувствовалось, что Виталий доволен предсказуемостью моей реакции. – Я хочу переделать фирму. Сменить профиль. Уйти в другой бизнес. Теперь понятно?
– А-а-а, вот ты про что, – я добавил в голос немного холодка. – Это интересно, особенно в свете предыдущего разговора. И во что же ты хочешь превратить Крышу – в дискуссионный клуб? И потом, что значит это твое «я»? А я?
– Извини, Илюха, я неудачно выразился, – голос Виталия мгновенно потерял развязность. – Я хотел сказать, что у меня есть предложение переделать Крышу. Ты же знаешь, последние месяцы дела идут уже не так здорово, как раньше. Клиентура поумнела, конкуренция растет. Период дикого рынка закончился. Сейчас даже в самой дохлой банде своя информационная служба такая, что наша Крыша им на дух не нужна. Я не говорю уже о банках и биржевиках, а ведь они составляют наш основной доход. Пока на делах фирмы ситуация отражается не очень заметно, но я уверен, что если мы сейчас ничего не предпримем, через год что-либо делать будет поздно, а через два – Крыши не станет. И нас вместе с ней. Ты не знаешь людей, от которых мы зависим, а я знаю.
– Я понял, понял. Согласен. Так какие же у тебя идеи насчет нового профиля? Выкладывай, я готов обсуждать.
Я действительно приготовился обсуждать. Разом забыл все свои мечты о покое и воле. На горизонте появилась проблема, – и привычно включились рабочие механизмы. Все равно как старая лошадь, почувствовав на шее хомут, начинает перебирать ногами.
Виталий, словно это не он только что мне хамил, с жаром начал излагать свою концепцию. С одной стороны, он нес полный бред. С другой, если принять во внимание предыдущий бред, получалось, что мы в будущем сможем в финансовом смысле стать тем, чем сейчас является Гейтс с его Майкрософтом.
По его выходило, что надо качать деньги из интеллектуального потенциала России. Не ждать, пока человечество, столкнувшись с очередной проблемой, обратится к России, типа, а ну-ка, мать, поднапрягись, выдай-ка решение. А наоборот, с помощью того же потенциала прогнозировать или моделировать проблему, затем формулировать ее решение. И если раньше для этого не имелось никакой технической возможности, то теперь, с повсеместным распространением Интернета, такая возможность появилась. С помощью Интернета, дескать, можно собирать, обрабатывать, систематизировать и анализировать осознанные и, самое главное, неосознанные желания, мнения и движения душ миллионов людей. Незаметно для населения ставить социальные эксперименты. И, наконец, создать распределенный интеллект, или использовать его, если он уже образовался в Сети сам по себе. Распределенный интеллект позволит нам решать силами сетевого сообщества интеллектуальные задачи, причем каждый в отдельности пользователь Интернет, включаясь, работая в сети, получая доступ к серверам, выключаясь, даже не будет подозревать, что он участвует в решении каких-то посторонних задач. Само собой, в качестве базы для проведения работ надо использовать именно русскую часть Интернета, так как мы выяснили раньше, что именно в России сосредоточен интеллектуальный ресурс человечества. Включение в базу иноязычных членов сетевого сообщества не даст ничего, кроме статистического шума. И так далее в том же духе.
Слушая Виталия, я обдумывал странную ситуацию, в которой оказался. Если в начале разговора я чуть ли не радостно удивлялся, насколько близки его идеи моим, то теперь, когда он практически цитировал мои записки, хранящиеся в зашифрованном виде на моем домашнем компьютере, я ломал голову, что все это значит. Чудес на свете не бывает. Значит, мои записки он действительно читал. Как – вопрос второй. Ну, допустим, вмурована в потолок, или еще как-нибудь спрятана видеокамера, которая отслеживает все мои манипуляции при входе в систему, в том числе ввод паролей с клавиатуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80