Запахло табачищем и перегаром. С удовольствием и чистой совестью потянулся, убрал в сейф графин и стаканы, мой так и поставил вместе с невыпитым виски. Сейф тщательно запер и опечатал. Я только сейчас обратил внимание, как тщательно он его запирает и опечатывает. Плюет на круглую латунную печатку, размазывает слюну пальцем, с кряхтением прикладывает печатку к пластилину, вглядывается в оттиск, дергает ручку. Педант. Как я смог так долго работать вместе с этим человеком?
Виталий позвонил в охрану. Через пару минут в кабинет вошел Санек – невысокий квадратный коротко стриженый парень лет тридцати. Отличный охранник – корректный, внимательный, умный. Костюм на его фигуре – словно Санек в нем родился. Выслушал указание последить за камином, ответил «есть». Наверное, бывший офицер какого-нибудь спецназа. Охрану Виталий лично подбирал. Все парни – как горошины из одного стручка. Без особых примет.
Я зашел в свой кабинет за плащом. После натопленного и прокуренного кабинета Виталия меня встретили полумрак, тишина и свежий прохладный воздух. На потолке подрагивал отсвет неоновых реклам. Не зажигая света, нашел в шкафу плащ. Постоял посреди кабинета, раздумывая, что же это такое со мной сегодня приключилось.
Открылась дверь. На фоне желтого пятна света из приемной Виталий выглядел безликим черным силуэтом. За его спиной маячил Санек.
– Пойдем, Илья.
Мы молча спустились на лифте на рабочий этаж.
Здесь кипела жизнь. По коридору бродил народ. В курилке напротив туалета топтались Генка Рагозин и пара девчонок из отдела SWIFT. При нашем появлении Генка по-школьному спрятал за спину сигарету. Девчонки расслабленных поз не изменили. Виталий, воспользовавшись юбилеем и запахом выпитого, пообнимался с хихикающей женской частью компании, пошептал что-то пошлое в украшенные сережками ушки, и мы проследовали в аппаратные.
В аппаратной магистральной связи висел густой аромат кофе. Пятнадцатиатмосферная кофеварка, хрюкая, выдавливала из себя последние капли густого, хоть ложку ставь, напитка. Начальник расчета и двое операторов с кружками наперевес нетерпеливо толклись возле нее. Наше появление было встречено предложением поделиться, на которое Виталий отшутился тем, что на сегодня питья нам, в общем, достаточно. Я, как обычно, поинтересовался состоянием каналов. Все в норме. Спутниковый на Штаты стоял, как вкопанный. Оптоволоконный на московское кольцо – тоже без проблем. На кабельной привязке с утра прошло плановое обслуживание, пришлось повозиться с резервированием, но сейчас уже все в норме. Сетевые шлюзы работают штатно.
В аппаратной клиентской связи опять воевали с Северо-Восточным банком. В Анадыри субботнее утро, банк открылся, но никого из специалистов, естественно, на работе не оказалось. Саша Кравченко хрипло диктовал по междугородке тамошнему бестолковому оператору настройки клиентского комплекта и отмахивался от Петра Сергеевича, начальника расчета, который мешал ему разными советами. Обе Леночки осваивали факс, пытаясь передать какую-то бумажку то ли в Англию, то ли на Кипр. За модемными стойками ощущались возня и бормотание: парни из отдела эксплуатации занимались перекладкой кабелей. Встретившись с шальным невидящим взглядом Петра Сергеевича, мы молча уважительно развернулись и покинули помещение.
В шифровалке откликнулись только на третий звонок. В обитой железом двери на уровне груди открылось окошко, и на полочку ладошкой вверх легла изящная ручка с идеальным маникюром. Выдача кодовых таблиц и ключей у нас допускалась только по письменной заявке начальника расчета. У Виталия заявки не оказалось, поэтому он перевернул ручку ладошкой вниз и приложился к ней в долгом поцелуе. Из-за обитой железом двери раздалось приглушенное «ой», и ручка, вырвавшись из-под Виталия, исчезла. Виталий по плечи засунул в окошко голову и застыл в такой позе. Слышалось его бубнение и взрывы женского хохота.
Я не стал дожидаться конца сцены. Виталий вел себя отвратительно, нагло, фактически издевался надо мной, наслаждаясь своей властью. Изгалялся.
Да и черт с ним. Я пошел дальше.
Вычислительный центр встретил прохладой. Гудели кондиционеры. Из трех машин работали две – ночной режим. С оператором мы прошли в серверную, полюбоваться на пару новеньких «Хьюлеттов». Они стояли, распотрошенные, – отдел эксплуатации только утром начал их конфигурировать.
Зашел на SWIFT. Там за терминалом сидел одинокий Иванов, угрюмо долбил по клавишам. Девочки из курилки до сих пор не вернулись. Будь на моем месте Виталий, обглоданный труп Иванова вывесили бы в коридоре в назидание остальным начальникам расчетов. Я похлопал Иванова по плечу и вышел.
В аналитическом зале жизнь кипела так же, как и днем, и утром, и вечером. Земля-матушка круглая, на ней где-нибудь обязательно что-нибудь да происходит. Из выгородки финансовой группы неслись восторженные вопли: похоже, лихорадило токийскую биржу. Остальная братия, сидя за своими компьютерами, тревожно, как боевые кони к звукам сражения, к ним прислушивалась. Собравшиеся за совещательным столом начальники дежурных групп все, как один, указывали пальцами на что-то в рейтеровской сводке, выведенной на экран проекционного монитора. Начальник расчета бросился ко мне с объяснениями, но я остановил его жестом руки: дескать, работайте парни, не буду мешать.
На интернетовском узле дежурил Тимофеенко. Этот оригинал любил темноту. Узлу досталось помещение без окон, чему Тимофеенко несказанно обрадовался. Теперь, во всякое время его дежурства, любой, вошедший в комнату, рисковал расшибиться о какую-нибудь стойку или свалить на пол монитор, которых в комнате обреталось видимо-невидимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80