— Так и было, Саша? Вы успокоили мадам Кастеллано?— Мы успокоили ее вместе — месье и я.— Саша, в этой стране любой человек, обладающий информацией о покушении на убийство или о самоубийстве, должен прийти на процесс по делу или на допрос и дать показания, которые должны быть запротоколированы. Но вы этого не сделали. Ни вы, ни Игорь. Почему?Саша молчал.— Может быть, я отвечу, Саманта? — поспешно вмешался Питер. — Не было необходимости для появления у следователя Саши или Игоря. И адвокат, представлявший мои интересы, согласился с этим. Эти двое могли лишь подтвердить показания других. Вы же знаете, я хотел как можно меньше разговоров об этом происшествии, мне не нужен был скандал, широкая огласка этой неприятной истории. Как будто знал, что это мне вскоре понадобится.— Каким образом, мистер Кастеллано?Он взглянул на Сашу:— Я заболел вскоре после следствия. Слишком много работал, а потом все это волнение... Я мог никогда не поправиться, если бы не Саша...Кажется, в этом доме все без исключения неохотно говорили о болезни Питера, но я не могла упустить момент и, собрав всю смелость, полюбопытствовала:— Болезнь или нервное потрясение?Ответом мне была тишина.— Я не стану писать этого в книге, — заверила я.— Да, нервное истощение, — проговорил наконец Питер.— Вы лежали в клинике?— Да, — вновь сухо и коротко отозвался он. Потом посмотрел на Сашу. — Лучше рассказать ей, Саша. — Он повернулся ко мне спиной и заговорил: — Я скажу вам, Саманта, хотя прошу вас не писать этого в книге. Я был потрясен смертью Терезы. Я винил себя. Выдержал следствие, но после этого... я хотел убить себя. Так же, как это сделала Тереза.Саша вдруг прервал Питера. Горячо, быстро и сердито полилась русская речь. Но Питер упрямо покачал головой:— Нет, Саша. Уверен, ей можно доверять. Она не напишет этого.— Я уверяю вас, что не стану писать! Саша вас остановил?— Да. Так вот... Вызвали доктора Мэннинга. Он... велел отвезти меня в клинику.— В какую?Питер нетерпеливым жестом махнул рукой в неопределенном направлении:— Далеко отсюда. В холмах, у озера. Санаторий.— Клиника для душевнобольных?— Да. Я находился там долгий период времени. Годы. Врачи говорили, что меня нельзя вылечить, и ничего не сделали для меня... Тогда Шерил привезла Сашу. Он изменил все... Я наконец успокоился. Саша часто навещал меня, и, когда врачи увидели улучшение, они оставили нас в покое. Я понял, что не нуждаюсь в докторах так, как нуждаюсь в Саше. Он единственный, кто помог мне выздороветь.— Как вы это сделали, Саша? — Я заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.Он опять не ответил.— Профессиональный секрет? — Я пыталась улыбнуться. — Ладно, не имеет значения. Я все равно не собираюсь ничего записывать и вносить это событие в книгу о Питере.Саша вдруг так посмотрел на меня, что я по-настоящему ощутила полный контакт с его пронзительными черными глазами и вдруг почувствовала странное оцепенение, сонливость, вялость мысли. Я забеспокоилась и испугалась.— Ваша книга — зло, — резко заявил Саша, его голос походил на воронье карканье, — она его погубит. Пишите, если хотите. Мне все равно. Но ему будет плохо.Я увидела, как загорелое лицо Питера залила внезапная бледность. Все его тело заметно напряглось, руки задрожали.— Но почему, Саша? Почему?..Он вдруг улыбнулся. Это было, пожалуй, самым ужасным зрелищем из всех, что я когда-либо видела. — Я скажу вам почему. Но не теперь. Не здесь...Он повернулся и хотел уйти, и я сразу ощутила громадное чувство облегчения. Но почему-то произнесла:— Саша, подождите! Питер, скажите, чтобы он вернулся.Я еще никогда раньше не называла Кастеллано просто Питером. У меня вырвалось его имя, и это вдруг вернуло мне ясность сознания. Я видела, как за Сашей медленно закрылась дверь, и повернулась к Кастеллано.— Зачем вы держите его у себя? — спросила я напрямую.Он лишь слабо качнул головой и обессиленно опустился в кресло.— Я так устал, Саманта. Видите ли, я многим, очень многим обязан Саше... А сейчас мне нужно отдохнуть...Что со мной происходит? Почему я пыталась удержать Сашу, помимо своей воли? Надо скорее уходить. Пойду к себе в комнату, подумаю там хорошенько над всем, что сейчас видела и слышала.— Понимаю, мистер Кастеллано.Я встала и вдруг с изумлением увидела, что он положил локти на стол и опустил на них голову.Какое превращение! Разве мог этот подавленный старый человек — а именно таким он сейчас выглядел — быть Питером Кастеллано? Неужели это тот же самый неотразимый мужчина, с которым я беседовала еще пять минут назад? Все исчезло: веселое самодовольство, очарование, самоуверенные манеры... Он выглядел совершенно выжатым, без сил. И тут я поняла, что вижу сейчас перед собой настоящего Питера, который прятался под блестящей оболочкой покорителя женских сердец.— Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня здесь, — глухо произнес он.— Я не стану вас беспокоить. И я уже забыла все, что вы рассказали мне, — мягко ответила я и тихонько закрыла за собой дверь библиотеки.Шерил что-то крикнула из комнаты приемов, но я только помахала ей в ответ и взбежала наверх со своими записями в комнату-башню.Заправила в машинку чистый лист бумаги и, положив заметки рядом, начала печатать. Но после пяти страниц сдалась. Вырвав последний лист из каретки, скомкала его и швырнула в корзинку для мусора.Потом встала, подошла к окну. Был отлив, внизу обнажились острые выступы камней. Наверное, такой же вид открылся перед Терезой в тот роковой момент, перед тем как она прыгнула навстречу своей смерти. Я отпрянула поспешно от окна. Пальцы коснулись холодного стекла. Лишь оно отделяло меня от пропасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40