.. Но перед этим надо изловчиться спрятать ложку. Хотя если устроить предс
тавление не до, а после обеда, когда они придут, чтобы увезти столик, ложка
будет уже при мне - на теле спрячу! И устрою такой кавардак, чтобы они и дума
ть забыли о какой-то там ложке! Значит, побег переносится с обеда на ужин...

Минусы этого варианта были очевидны: после приступа буйства на меня мо
гли вновь надеть наручники; громила мог избить меня так, что я оказался бы
не в состоянии реализовать свой план; крепенькая девушка сама могла влад
еть боевыми искусствами; наконец, о ложке могли вспомнить по прошествии
небольшого времени, а то и сразу. Но более подходящих вариантов я не выдум
ал, как ни старался. Что, спрашивается, мне оставалось делать? Только утеша
ть себя соображением: побегов без риска не бывает.
И готовиться.

***

Замок на стальной двери лязгнул много раньше, чем я предполагал. Но вмес
то громилы и девушки в изолятор вошел тот самый плотный мужик, который по
мог мне выбраться из лаза. И тот самый, кстати, который ударил меня по голо
ве. Вадим Вадимович, кажется.
Все пропало - это я почувствовал сразу. Меня опередили. Теперь я знал, что
чувствует узник, когда в назначенный для побега день за ним приходят, что
бы отвести на эшафот. Не злость, не бешенство и даже, представьте себе, еще
не отчаяние - обида! Детская обида. Обманули!
Правда, с этим Вадимом Вадимовичем, на которого мне не терпелось наброс
иться и изувечить, не было никого. И дверь он оставил открытой, то ли по неб
режению, то ли нарочно. Пожалуй, у меня еще был шанс потрепыхаться.
И я справился с собой. Нарочито спокойно сел на топчане, не спеша сунул н
оги в ботинки. Напоказ зевнул. Глянул исподлобья на посетителя - ну, мол, по
делу пришёл или как? Если по делу, то излагай, не тяни, а если без дела - прова
ливай, некогда мне...
Наверное, я переигрывал. Вадим Вадимович легонько усмехнулся.
- Что поделываешь? - вопросил он, доставая из-под мышки тощий бумажный све
рток.
- Дышу, - сказал я, стараясь сохранить невозмутимость. - Воздух тут у вас хо
роший.
- Лучшие в мире специалисты по кондиционированию работают у нас, - кивнул
он. - Американцы считают, что лучшие у них, но они ошибаются. Чисто, свежо, по
чти нет пыли, минимум бактерий и никакого легионеллеза.
- Чего никакого?
- “Болезни легионеров”. Слыхал? Ладно, не о том речь. - Он кинул мне сверток
. - Переодевайся.
- Это еще зачем?
- Переодевайся, - повторил он.
Я разорвал сверток. Из бумажной обертки выпал белоснежный комбинезон,
за ним последовали тапочки. Тоже, между прочим, белые... Очень мило.
И как раз мой размер.
Что-то новое в палаческой практике - обряжать покойников загодя, когда о
ни еще не покойники, а так, полуфабрикаты...
Как можно безразличнее пожав плечами, я просунул ноги в комбинезон, вст
ал и был вынужден ухватиться за стену.
- Что, голова еще кружится? - без особой обеспокоенности в голосе прокомм
ентировал мой визитер. - Пройдет. Если пациент всерьез начал обдумывать п
лан побега, значит, как минимум передвигаться на своих двоих он способен.
Скажешь нет?
Я промолчал - выдать себя голосом было легче легкого. Но лицом изобразил
удивление.
- Кончай лицедействовать, Сальвини, - ухмыльнулся он. - А то я не знаю, что у т
ебя на уме. Все такие, как ты, да не всем так везет. Давай шевелись, у меня вре
мени не вагон.
- А это куда? - показал я на свою спецовку.
- Бросай на пол. Если в карманах есть деньги и ценные вещи - вынь. Твое рван
ье сожгут.
- Никакое не рванье, - заартачился я. - Постирать можно. И ботинки еще крепк
ие...
- Сказано - переодевайся. - Он дождался, когда я закончу. - Готов? Пошли.
- Куда?
- Там увидишь. И не дури. Отсрочивающее вето пошло тебе на пользу, так что м
ожешь расслабиться, ничего тебе не грозит. Я не понял: ты идешь? Если нет, ос
тавайся тут, пусть с тобой другие возятся, а мне некогда...
- Иду, - сказал я.

Глава 3

Коридор был не такой уж длинный - похоже, в первый раз я неверно оценил ег
о протяженность. Что и неудивительно при сотрясении мозга. На выходе из к
оридора маялся, покачиваясь с пятки на носок, охранник. Сидеть ему, наверн
ое, не полагалось, да и не на чем было. Вадим Вадимович показал ему какую-то
бумажку и, указав на меня, небрежно бросил: “Это со мной”. И “это” послушно
пошло с ним, поскольку ничего лучшего не придумало.
Больше Вадим Вадимович ничего не предъявлял, хотя мы еще трижды минова
ли посты охраны. Его знали в лицо и кивали ему, как доброму знакомому. Посл
едний охранник только покосился неодобрительно, когда сразу за его пост
ом мы нырнули в какой-то узкий боковой ход, но ничего не сказал.
- Так короче, - объяснил Вадим Вадимович, хотя я не спрашивал.
Я шел за ним и понимал, что мой план побега не принадлежал к категории бе
зумных, совсем нет. Он попросту был из породы глупых. Безумие иной раз быва
ет высокое, а глупость - всегда глупость, и нет в ней никакой высоты, есть то
лько стыд, да и то если жив остался. Далеко ли я ушел бы, вырвавшись из изоля
тора? До первого поста?
Едва освещенный ход петлял и ощутимо вел вниз. Один раз мой слух уловил н
изкий гул, а ступни ощутили легкую вибрацию бетонного пола, как будто поб
лизости работал некий мощный механизм вроде высоковольтного генератор
а. Мне даже показалось, что в воздухе запахло озоном. Другой раз прямо над
головой с воем и грохотом пронеслось что-то длинное - если не поезд метро,
то я уж не знаю что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19