Врач впал в истерику и только визжал и
плевался, когда Нуньес орал ему в самое лицо, в бешеные глаза: "Твоя
работа? Твоя работа, я спрашиваю!.." Толку не было.
О гарнизонном враче Нуньес не мог думать без тихой ярости. В военное
время мерзавца следовало бы расстрелять перед строем, без суда и
незамедлительно. Неужели же знал, подлец, что сыворотка скисла? Наверняка
знал, брезгливо подумал Нуньес. Вор не вор, а разгильдяй и трус первейший.
Заплевал весь лазарет. Не на пол наплевал, скотина полуштатская, - на
службу. В карцере в потолок он давно не плевал, это точно.
Полковник промокнул лоб носовым платком и расстегнул китель. Утро
выдалось жарким, кондиционер уже не справлялся. Днем будет еще хуже, если
только не разразится ливень, а к вечеру станет уже совсем невыносимо, но
за вечером придет ночь, и тогда, может быть, удастся уснуть. Если позволит
кашель. И если сегодня за ворохом мелких дел найдется время закончить
отчет. Ну, пусть не закончить, пусть только выделить главные моменты. Хотя
бы в черновом варианте.
Он дотянулся до клавиши интеркома.
- Дежурный... Кхе!.. - И приступ кашля разразился, как всегда,
совершенно неожиданно.
- Дежурный слушает. Доброе утро, господин полковник.
- Доброе, - соврал Нуньес, вытирая глаза. - Я еще когда заказывал
документы из архива. Где?
- Они на вашем столе, господин полковник.
Нуньес скосил глаза на стол - действительно, все три пластиковых
листка на месте. Надо же, не заметил. Глупо и, пожалуй, обидно. Лишний
повод к сочинению очередной байки для любителей устного словотрепа.
Впрочем, сегодня дежурит хороший малый, этот не позволит себе лишнего,
разве что отметит про себя, что хрыч Нуньес успешно переходит в новое
качество: в хрычи старые, заслуженные. И это, надо признать, соответствует
действительности. В линейной пехоте стариков не держат. А если тебе
шестьдесят два, то о пехоте забудь и радуйся, что командуешь хотя бы
пограничным участком, без перспектив повышения по службе и по уши в
сельве. Унизительно, если знать, что сельва охраняет границу лучше любых
постов, сколько бы их ни было, - а кто же этого не знает? Начальство, во
всяком случае, знает. Но и в отставку пока не гонит. Это главное.
О значении слова "синекура" Нуньес лишь догадывался. Судя по
конкретным признакам, его предшественникам это понятие было знакомо во
всех приятных подробностях. Участочек оказался из рук вон, оторви и
выброси, что же касается личного состава, то он, подобно всякой
изолированной системе, уверенно стремился к нулевой энергии и вполне в
этом преуспел. Нуньес впрягся в службу как вол и о начальном периоде
командования участком отзывался кратко: чистил нужник. Для дам он на
всякий случай держал в памяти "авгиевы конюшни", однако дам на участке не
было, а тех существ последнего разбора, что поначалу были, язык не
поворачивался назвать дамами, и Нуньес с особенным удовольствием вышвырнул
их с заставы при первой возможности. В него стреляли: кто-то, пожелавший
остаться неизвестным, пустил в полковника две пули - обе мимо. Нуньес не
стал выяснять, кто это сделал. Он знал, что когда хотят убить - убивают.
Вместо этого он добился замены большей части младших офицеров и сержантов
- как ни странно, это удалось - и в конце концов смог констатировать некий
минимум порядка, который и старался поддерживать, не особенно рассчитывая
на большее. На него писали кляузы, всегда остававшиеся без последствий.
Раз в полгода он сам писал отчет "о положении дел" с грифом: "Секретно.
Лично." - по обязанности и без энтузиазма, ибо хорошо знал, что насчет
секретности еще так-сяк, а что касается "лично", то вряд ли командующий
лично вникает в каждый документ подобного рода, и правильно. Он был забыт,
это кололо самолюбие, но пока устраивало. И вот - начальство вспомнило,
что есть еще такой Нуньес, и вместо того чтобы попросту гнать вон со
службы, торопит с очередным отчетом. Почему? Об этом полковник еще успеет
подумать, но сперва нужно разгрести текучку.
- Дежурный! Вы слышите меня?
- Еще что-нибудь, господин полковник?
"Еще что-нибудь!.." Наглец. Тон, как у официанта. Наказать? Нет, пока
рано. В линейную бы пехоту его, суток на трое в сельву с полной выкладкой,
да чтобы без жратвы... Сдохнет ведь. Молодежь, одно слово.
- Еще вот что, - хмуро сказал Нуньес. - Сегодня же эвакуируйте
больного. Да, вы. Вертолетом. Займитесь этим немедленно. Что? Это как
понимать: "если позволит погода"? Пусть позволит. Запомните себе на
будущее: плохая погода бывает только для разгильдяев. Вот и хорошо, что вы
поняли. Далее. С больным полетят двое сопровождающих, выберите их сами из
резервной смены. Еще полетит врач. А меня не интересует, захочет он или не
захочет. И не интересует его невменяемость. Тогда так: еще двое
сопровождающих полетят с врачом. Пусть получит в медицинском управлении
новую партию вакцины, вы поможете ему составить заявку, если он забыл, как
это делается. Кхм... Кха! Кашель, черт... Вакцина сегодня же должна быть
здесь. Сегодня же. И врач тоже. Нет, не "пусть он катится к чертовой
матери", а пусть сегодня же проведет повторную вакцинацию всего личного
состава. Да. Я сказал: всего личного состава. Полностью. Ответственный -
вы лично. Это все.
Полковник снова закашлялся и, прочистив горло, сплюнул в носовой
платок. Вот гадость. А ведь после прививки станет еще хуже. Люди будут
недовольны, и трудно их за это осуждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12