Домой
его пригласите, сами понимаете, дружеская встреча коллег за рюмкой...
- Это совет или задание? - перебил я.
Сашка осклабился:
- А что, есть разница?
Я начал считать до десяти. Очень может быть, что личина нахального
сопляка, давно засевшего у всех в печенках, и удачна, не мне судить,
только меня она раздражает. Если они там все таковы, тогда я ошибся
адресом. Боюсь, что когда-нибудь этот тип доведет меня до применения
подручных средств, будь он хоть трижды офицером нацбеза. Боюсь, что он сам
этого хочет.
- Ясно, шеф, - сказал я. - Будет сделано, шеф. Непременно.
Сашка равнодушным щелчком сшиб со стола толстую жужелицу. Отлетев
рикошетом от стены, насекомое упало на спину и засучило лапками.
- Нечисть, - брезгливо сказал Сашка. - Везде нечисть, что в людях,
что вокруг. А ты еще смеешь паясничать. Что за народ пошел: плюнешь в рот
- драться лезут... Ты мне скажи: когда ты в последний раз видел
обыкновенного таракана?
- Ладно, молчу, - сдался я. - Один вопрос. Есть ли хоть какие-нибудь
признаки того, что у нас в преподавательском составе действительно
находится адаптант?
- Допускаю, что не в преподавательском, - сказал Сашка. - Возможно, в
административном. Хуже всего, если в сорткомиссии.
Я машинально потер подбородок. Все-таки воображение у Сашки есть, зря
я ему хамил. Даже страшно подумать, чем это может кончиться - адаптант в
сорткомиссии. То-то последнее время у нее столько брака, а то ли будет...
Одного адаптанта в сорткомиссии хватит, чтобы развалить институт до
основания - а вот зачем, спрашивается? Мешает он ему? Глобальная
Энергетическая ему поперек дороги? Концы с концами не сходятся. Да нет,
все это какая-то зловредная чепуха, не может адаптант прикидываться
человеком, а если может, то он и есть человек...
- А признаки? - спросил я.
- Будут признаки, - сказал Сашка. - Вчера убили Ржавченко, и это ты,
конечно, уже знаешь. На прошлой неделе факультет потерял еще двоих: Цыбина
и Андреева. Мало?
Я промолчал. Учитывая динамику роста числа убийств в черте города,
аргумент звучал слабо.
- Тело Цыбина найти пока не удалось, - продолжал Сашка. - Зато с
Ржавченко получается любопытная картина. Он был убит выстрелом с большого
расстояния, при вскрытии обнаружены микрочастицы ртути и достаточно
большой для экспертизы осколок пулевой оболочки. Стреляли из карабина
метров с трехсот, а потом кому-то очень понадобилось, чтобы все выглядело
так, будто Ржавченко не сумел отбиться от уличной стаи. Аналогичная
картина с Андреевым, разница только в том, что его начали кромсать еще
живого. Как видишь, противник знает о нашей деятельности и принимает
достаточно жесткие контрмеры.
Это уже звучало убедительнее.
- Может, это и не моего ума дело, - сказал я. - Эти трое, они... они
тоже?
Сашка пристально посмотрел на меня.
- Андреев - нет, - сказал он, помедлив.
Следовало понимать так, что Цыбин и Ржавченко - да. Очень мило.
Кстати, Цыбин входил в сорткомиссию, это надо взять на заметку. Куда он,
бедняга, только не входил: шустр был и карьерист неудержимый, получивший
за неустрашимую прямолинейность прозвище Торпедный Катер - это среди тех,
кто успел отскочить, а те, кому досталось локтем, называли его не иначе
как Сучьей Выхухолью, и эта зоологическая небывальщина, надо сказать,
прекрасно соответствовала... Наверняка он и к Сашке первым подплыл, не
дожидаясь приглашения. А сколько еще народу играет в эти игры? Вряд ли мне
стоило пыжиться, полагая себя пупком Земли, таких пупков здесь убивают
ртутными пулями...
- Судя по всему, Андреев шел к нам, - сказал Сашка. - Мне бы очень
хотелось знать, что он имел в виду нам сообщить.
Мне бы тоже.
- Мало ли в кого стреляют, - сказал я. - В меня, например.
- Когда? - напрягся Сашка.
- Последний раз неделю назад.
Он тут же потребовал выкладывать все, и мне пришлось выложить.
Короче, шел я тогда к Дарье и было уже довольно поздно, довольно сумрачно
и абсолютно пустынно. Звука выстрела я не слышал, а когда рядом со мною
шарахнуло по забору так, что брызнула бетонная крошка, сориентировался и
не стал гадать, что бы это могло быть, а разумно кинулся прочь -
бессистемными перебежками, как учили. Выяснить, откуда был сделан выстрел,
мне не удалось - скажем прямо, оценив ситуацию, я вовсе не горел желанием
подставлять себя лишний раз. Стрелять могли откуда угодно.
- Ртутная пуля? - спросил Сашка.
- Нет. Вероятно, "пила".
- Был только один выстрел?
- Кажется, да. Да. Один.
- Почему не доложил сразу?
- Не знал, что это тебя заинтересует. Да и не в первый раз.
Сашка пододвинул к себе недописанную кляузу и стал черкать на ней
закорючки. Таким серьезным я видел его прежде только однажды: когда ему
удалось убедить меня сотрудничать.
- Как по-твоему, это случайность?
- Да, - сказал я.
- Может быть, и так, - задумчиво сказал Сашка. Помолчал, поиграл
брелоком. - Может, и так... Мы, конечно, проверим. В дальнейшем о подобных
происшествиях изволь докладывать немедленно. Разрешаю использовать
запасной канал связи. Ясно?
- Вполне.
- Повтори.
- Станут убивать - начну плакаться. Пожалуюсь дяде по запасному
каналу. Это все?
- А ты не хохми, - сказал Сашка. - Когда получишь пулю в брюхо, вот
тогда и нахохмишься вдоволь. А пока утихни и не маячь. Шанс у тебя есть.
Твои обязательства перед службой безопасности нигде не зафиксированы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12