Он так способен сеяться неделями, я его знаю, и торопиться ему
глупо, у него впереди весь ледниковый период. Звуки куда-то пропали, было
ватно. На вершине монументального сугроба мерз почем зря пегий голубь на
одной лапе и косился на меня красным, как у плотвы, глазом. Мало их теперь
осталось, но еще живут и, наверное, размножаются. Это правильно. Тут такое
дело, божьи твари: кто быстрее приспособится, тот и выживет, ясна задача?
Адаптантам она ясна вполне.

4
Пока будет что охранять, будет и охрана. А когда охранять будет
нечего, она все равно будет. Сначала я предъявил пропуск при входе, потом
у дверей кафедры - там тоже сидела тетка и тоже толстая, как цистерна. Она
меня не знает. Миллион раз мимо нее ходил, а она меня не знает. Пыхтит,
смотрит пропуск, потеет... Интересно, зачем ей кобура с "тарантулом", если
она свой палец в предохранительную скобу ни за что не просунет? Увы,
генотест подтверждает, что мы с ней (теткой, а не скобой) принадлежим к
одному биологическому виду. Жаль.
- Все в порядке, проходите.
Ну, спасибо тебе, родная. Ну, обрадовала.
В лаборатории не нашлось никого, лишь маячил одинокий студиоз,
напрасно вскочивший с места при моем приближении, зато в лаборантской я
накрыл сразу обоих - Вацека и Сашку Столповского, лаборанта. Сашка сидел
за столом и что-то строчил на листе бумаги.
- А, дети подземелья! - сказал я. - Сачкуем?
- Гы! - сказал Сашка и не поднял глаз. Вацек робко улыбнулся. Робко и
виновато.
Когда мне с ним не бывает неловко, он меня раздражает. Ему нужна
накачка, как лазеру, а пока накачки нет, Вацек так и будет стоять и
улыбаться. Заставить Сашку работать он не может, а оставить лодыря в покое
ему мешает принадлежность к породе выпрямителей пизанских башен. По-моему,
прогресс гораздо чаще рождается не в борьбе идей, а в мучительном
перетягивании каната на уровне классических инстинктов.
- Ну?
- Сейчас, сейчас, - сказал Сашка. - Я скоренько.
Я уже понял, что он пишет. Сегодня он был опять пойман на входе как
злостно опоздавший и препровожден в караульное помещение - очень зря.
Сашка был задирист и мстителен. Такого он не прощал и уже успел отослать
Сельсину ядовитую объяснительную, а теперь потел над докладной в адрес
начальника охраны. Я пробежал бумагу вполвзгляда. Документ был неотразим и
изобличал всю гнусную подноготную вахтерши, "которая из-за явно неполного
служебного соответствия, выражающегося в служебной медлительности,
допускает образование при входе в корпус очереди мерзнущих сотрудников
вследствие непрерывного рассказывания означенной вахтершей анекдотов
сомнительного свойства и обсуждения интимной жизни начальника охраны
непосредственно в рабочее время", а также - это все знают - бегает за
пивом в буфет, бросая свой пост. Были в бумаге и трогательные слова о
добросовестности, о попранном служебном долге, о палках, торчащих в
колесах Глобальной Энергетической и о поврежденной электрической плитке,
используемой в нарушение противопожарной инструкции от 18 ноября 2027
года.
- Силен, - сказал я. - Тебе бы должность - был бы страшен.
- Угу, - сказал Сашка. - Естественно. Вследствие служебной
медлительности.
- Бросай рукоделие. Студенты ждут.
- Много? - испуганно спросил Вацек.
- Много не много, а один ждет. Может, и еще подойдут. Ты чего уши
развесил? Бери этого лодыря за зебры, чтоб бумагу не изводил, и тащи. Ему
вкалывать надо.
- А в Канаде мамонта оживили, - вдруг сказал Сашка. - Вы не слышали?
- Нет, - сказал Вацек.
- По экрану показывали, - сказал Сашка и даже облизнулся в
предвкушении. - Что, никто не видел? Ну, так я вам расскажу. Пять лет
генокод читали, пока разобрались. Своих-то мамонтов они еще в палеолите
всех повыбили, так наши им по линии добрососедства от Березовского,
музейного - полхвоста за валюту, неужели не слышали? Сделка века! Ну,
долго, я вам скажу, они мыкались, пока своего не воспроизвели. У них там
целая программа была: первый зверь экспериментальный, а потом, значит,
нарастить поголовье и пустить вольным выпасом по всей Канаде, чтобы мясо
всегда свежее. Коровы, свиньи повымерзли - так? Так. Это раз. Мяса всем
хочется - два. Овцебыки ихние - мелочь с рогами, там смотреть не на что.
Мамонту в подметки не годятся. Ну, вырастили, значит, канадцы мамонта в
лаборатории, так он им все приборы ногами передавил, и пришлось его раньше
времени из-под контроля на вольный выпас. А он там взял да и сдох через
два дня.
- Замерз? - хмыкнул я.
- Напутали с генокодом? - спросил Вацек.
- Куда там! Начал было этот мамонт снег в лесу клыками разрывать,
траву искал. А под снегом в том месте черт знает с каких времен - капкан
на гризли, ржавый. Но сработал: хлоп - хобота нет. Напрочь. Мамонт
отдельно, а хобот отдельно. А кому нужен мамонт с хоботом отдельно? В
таком виде он сам себе не нужен. Потосковал-потосковал и помер. Канадцы в
шоке: исходного материала-то у них совсем не осталось. А вторую половину
хвоста мы им продать отказались, как ни упрашивали. Во-первых, она
оказалась слоновьей, а во-вторых, самим нужна.
Вацек принужденно улыбнулся.
- Болтун, - сказал я. - Мамонты ему, бездельнику. Ты мне зубы не
заговаривай. Ты мне лучше вот что скажи: когда на четвертом стенде
коллектор искрить перестанет?
- А он разве искрил? - удивился Сашка. - Ну ладно, ладно, верю. И...
что?
- А ты не догадываешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12