Что-то там было неладное.
Далось им это дерево. Не могут здоровенные амбалы ни с того ни с сего
суетиться столь бестолково, весь мой опыт говорил, что не могут без
причины, и пока я, скользя вниз, давал крюка по пологим спускам,
подозрение это во мне укрепилось и превратилось в уверенность.
Их было шестеро - пятеро как один загорелые, мордатые и бородатые
плюс женщина. (Женщина, как водится, всегда плюс, особенно не мордатая и
не бородатая.) И еще седьмой, который лежал навзничь, а отстегнутые лыжи
его были брошены на снег как попало. Единственный из всех он был смирен и
тих. Сломанную лучевую кость на правой ноге я заметил еще на подходе, да и
как не заметить открытый перелом. Дело было ясное. Пригородные Пески,
конечно, далеко не Чегет, однако и в местных палестинах встречаются
склоны, требующие к себе определенного уважения и прямо противопоказанные
всякого рода "чайникам". Любой уважаемый мною проповедник разумной
трусости - я их всех уважаю! - при одном только взгляде на этот склон
сказал бы, что кое-кому лучше сюда вообще не соваться, тем более с
обыкновенными беговыми лыжами.
Этот сунулся. И траектория его скоростного спуска вырисовывалась для
меня вполне отчетливо: наметив себе общее направление, прямое как
кратчайшее расстояние от А до Б,- балбес! балбес! - должно быть, еще и
картинно оттолкнувшись - не лыком, мол, шиты! - он так и попер, надеясь в
душе, что куда-нибудь да вынесет, и вынесло поборника кратчайших
траекторий точнехонько на дерево, вот на эту самую сосну, и не подумавшую,
разумеется, отпрянуть в сторону. Тут траектория кончилась и началась
история болезни. Анамнез: тело в позе сивуча на лежбище, и два мордатых
амбала подвергают его искусственному дыханию, помощники смерти. Все-таки
обнимать сосны надо поаккуратнее. Было время, когда я не уставал
поражаться тупости отдельных представителей рода человеческого. Потом
как-то приспособился.
Еще сверху я уловил короткий истошный крик, что мне совсем уже не
понравилось, а теперь понял его причину. Пострадавший на секунду ожил и
словно специально для меня воспроизвел вопль еще раз, после чего
немедленно вернулся в бессознательное состояние.
- Прррекратить! - на ходу сбрасывая лыжи, рявкнул я, да и как было не
рявкнуть.
Амбалы повернули ко мне бороды, но увечить пострадавшего, конечно, не
прекратили. Понятно: спасали человека!
- Назад! - крикнул я. - Оба, немедленно! Вы же его убьете!
Глаза амбалов сделались недоверчивыми. Женщина попыталась заступить
мне дорогу. Компания соображала туго.
- Ты что, врач? - сиплым баском поинтересовался один.
- Я-то врач, а вот вы кто? У него же ребра сломаны! И теперь как
минимум одно из них вашими стараниями находится в легком - что, не видите
кровь на губах? Какой баран придумал давить грудную клетку? А ну, отойдите
к... Вон туда отойдите! Кто вас вообще учил делать искусственное дыхание?
"Бараном" я их забодал. Компания задавленно молчала.
- Это был массаж сердца,- ляпнул кто-то.
Меня передернуло.
- Еще три минуты, и ему действительно пришлось бы делать массаж
сердца, только прямой. А через пять минут уже никакой массаж не помог бы.
Ну-ка подержите кто-нибудь ему голову.
Они кинулись помогать, шумно дыша, топоча и толкаясь. Зацепившего
сломанную ногу (отчего пострадавший болезненно дернулся, но в сознание не
пришел) сейчас же огрели по шее, и он не возразил. Дуроломы, конечно, но
за своего товарища они болели. Пострадавшему кое-как расстегнули куртку.
- "Скорую" вызвали? - бросил я, когда осторожное пальпирование
подтвердило первоначальный диагноз.
Оказалось, не вызвали: ни у кого, видите ли, не нашлось телефона.
Дыша на замерзшие руки и внутренне клокоча, я набрал код на браслете и
растолковал, куда, как и что... да, хирургическое... нет, машина сядет,
высылайте вертолет или вездеход... Жеребячий оптимизм нынешних "чайников"
потрясает воображение - вот вам и обратная сторона нашей работы: каждый из
них почему-то уверен, что те, кому это положено по профессии, волшебным
образом его спасут, окажись он хоть нагишом на верхушке Эвереста. Как же,
спасли одного такого...
На амбалов я и не смотрел - кто таких не видывал. Типичные
попрыгунчики, как их у нас называют, совсем не худшая разновидность
никчемушников, выпихнутых на обочину разгулом технологий начала века,
неполно занятые, проклятие Санитарной Службы - активное, так сказать,
население. Чересчур активное. Три месяца в году стонут на не шибко
умственной работе, остальное время проедают пособие и мотаются автостопом
где попало и как попало, от родимых весей до Огненной Земли и Антананариву
включительно, азартно конфликтуя с цивилизованными туристами, которые их
презирают, разнузданно костеря таможни и санитарные кордоны,- и ведь не
надоест!..
При прочих равных смотреть на женщину было приятнее.
- Как вас зовут? - спросил я.
- Ольга. А вы что, правда, врач?
- Нет. Был когда-то.
Она отступила разочарованно. Пожалуй, даже не женщина в начале
расцвета, а девушка на излете, этакая брюнеточка большой притягательной
силы, с прелестным профилем и трафаретной надписью поперек куртки: "Я жду
не Вас!". Специально, значит, для понятливых. Для непонятливых, вероятно,
припасен баллончик или однорежимный мозгокрут-пугач на батарейке, если не
что-то откровенно слонобойное. Плюс, наверное, какая-нибудь рукопашная
школа, русская или китайская,- девочка крепенькая.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5