Ну и черт с ним.
Но он на удивление быстро взял себя в руки.
- Что вам было нужно в запретной зоне?
А вот этого говорить нельзя. У них полно легенд об этом месте, но
точно они ничего не знают. Знаем только мы, да и то не все. Все знает один
Крэй. А, может, и он не знает.
- Это наше дело.
- Послушайте, - майор с трудом сдерживался, - здесь вам не ваш
Альтанг. Если вы будете молчать, мы все равно найдем способ вытащить из
вас то, что вы знаете. А потом расстреляем. А если вы признаетесь сами, у
вас есть шанс выжить.
Хватит. Пора кончать с этим.
- Хорошо. Я расскажу вам все. Вы можете не поверить, но... - пока я
это говорю, я успеваю расслабить руки, и веревка съезжает вниз. Все. Руки
свободны.
С разворота я бью ребром ладони по шее того, что стоит сзади, и, пока
он валится на пол, срываю с него автомат.
- Ни звука, или вы - покойник.
Майор ошалело хлопает глазами и постепенно белеет. Достать пистолет
он и не пытается. Это хорошо.
Решетки на окне нет - это их упущение. И прямо под окном стоит
машина. Возле нее двое - курят и лениво переговариваются.
- Не двигаться.
Ногой высаживаю раму и выпрыгиваю в окно. Те двое не успевают ничего
сделать - я бью одного автоматом в висок, другого ногой в пах и прыгаю в
машину. На заднем сидении лежит тяжелый пулемет и несколько коробок с
патронами. Очень кстати. Включаю зажигание, даю газ и выворачиваю руль.
Машину заносит, но я уже развернул ее к воротам. Вскидываю правую руку.
Пушка работает безотказно. Ворота с грохотом окутываются дымом и
распахиваются. Из будки выскакивает часовой. На автомат нет времени - я
снова стреляю из пушки, и на его месте встает столб огня и дыма. Сзади
трещат автоматы. Сейчас бы гранату, но гранаты нет. Ничего, прорвемся! Я
вырываюсь из ворот, но в этот момент пуля ударяет в заднее колесо. Еще
метров пятьдесят машина несется по инерции, потом ее заносит. Я жму на
тормоз. Приехали. Из ворот уже бегут солдаты в серо-зеленой форме. Я
разряжаю в них автомат и переваливаюсь на заднее сиденье. Двое упали,
остальные залегли.
Вот он, пулемет. Хватаю его в одну руку, сумку с патронами - в другую
и выскакиваю из машины. Рядом полуразрушенный дом - вполне подходящее
укрытие. Вокруг визжат пули. Кажется, влип.

Я очнулся. Звенел звонок на обед. Передо мной был экран осциллографа
с застывшей на нем зеленой кривой. Опять это наваждение! Да что же это со
мной?! Я поспешно переснимаю кривую, записываю в журнал параметры,
выключаю установку и спускаюсь вниз, в столовую.
После обеда я принялся за расчеты. И чем дальше, тем больше приходил
к выводу, что эксперименты, которые я ставил уже второй месяц, наконец-то
дали положительный результат. Активность образца была на порядок выше, чем
в предыдущих опытах - дело сдвинулось с мертвой точки. Кажется, я все же
закончу диссертацию в этом году! Я забыл про сны, про сегодняшние
"отключения" - работа захватила меня, и когда прозвенел звонок, я встал
из-за стола с чувством удовлетворения. За сегодня я, кажется, сделал
больше, чем за предыдущий месяц. Я взглянул на часы. До свидания с Таней
оставалось еще полчаса. Сегодня она уговорила меня пойти на дискотеку.
Вообще я не против современной музыки, но танцевать не умею, и на
дискотеки поэтому не хожу. Но тут - особый случай. Только надо будет
переодеться - не идти же на дискотеку в костюме.
- Ну вот, это же совсем другое дело! - приветствовала меня Таня,
появляясь, как всегда, неожиданно, и не с той стороны, откуда я ее ждал (а
ждал я ее уже полчаса). - А то в костюме тебе можно дать лет тридцать
пять. Ты извини, нас в институте задержали...
- Ничего. Мы не опоздаем?
- Нет, как раз успеем. Я давно хотела посмотреть, как ты танцуешь.
Этого я и опасался.
- Боюсь, ты будешь разочарована.
- Тогда придется тебя учить. Пошли.
Когда мы вошли, в зале уже гремела музыка, мелькали разноцветные
огни, по стенам метались феерические тени. Посреди зала несколько парней,
стриженных "под панков", отплясывали брейк, а остальные, окружив их,
хлопали в ладоши в такт музыке.
- Ты брейк танцуешь?
- Не знаю, не пробовал.
- Тогда смотри.
Таня выскочила в круг и присоединилась к "панкам". Движения у нее
были гибкие, красивые, хотя, по-моему, не вполне соответствовали
английскому "брейк" - "ломать". Но все равно танцевала она здорово!
Песня кончилась. Таня протолкалась ко мне.
- Ну что, понравилось?
- Очень.
- Теперь попробуй сам, а я посмотрю. А потом потанцуем вместе.
Вечно у нее подобные причуды. Но я привык. Мне это даже нравится.
Пронзительно взвыл синтезатор. Из колонок застучал пульсирующий ритм
ударных.
- Группа "Лайм", - объявил ведущий.
Эту песню я где-то слышал, и, помню, она мне понравилась. Теперь
танцевали уже все. Я тоже пристроился к танцующим и, изредка поглядывая на
Таню, постарался включиться в ритм музыки. Постепенно мне это, кажется,
удалось. Тело стало гибким, упругим, руки и ноги сами находили нужные
движения. Я взглянул на прожектора, вспыхивающие в такт музыке. В их
мигании было что-то гипнотическое, засасывающее...

...Пулемет дергался в руках, с огромной скоростью выбрасывая горячие,
еще дымящиеся гильзы. Солдаты шли в атаку уже четвертый раз, и каждый раз
огонь моего пулемета отбрасывал их назад. Между домом, где я засел, и
покореженными взрывом воротами уже лежало полтора десятка трупов в
серо-зеленых мундирах.
1 2 3 4 5 6