Начало было положено.
Да и шулмусы стали смотреть на свои клинки по-новому.
Молодец Дзю!
Кстати, о Дзю. Пора бы выяснить, куда это он все время исчезает вместе с ан-
Таньей?
И мы с Чэном отправились выяснять.
Потом, когда все стало на свои места, я подумал, что зря мы совали острие куда
не следует.
Есть случаи, когда полезнее оставаться в неведении.
...Когда Кос, как обычно, опять явился за Обломком, мы с Чэном, тоже как
обычно, ничего не сказали -- но, подождав, пока они скроются за шатрами,
поспешно двинулись следом.
Сухощавая фигура ан-Таньи, ощетинившаяся тремя Блистающими, несколько
раз мелькнула впереди -- и мы сообразили, что наши дворецкие и Сай с Дзюттэ
направляются за пределы Круга, к дальним юго-западным холмам, на которых
и за которыми раскинулось шумное ориджитско-маалейское стойбище.
Ну и что им там понадобилось?
Дорога заняла около получаса, и нам пришлось поотстать не то чтобы мы
особо скрывались, но и не желали, чтобы Кос с Блистающими заметили нас
раньше времени.
И, кажется, преуспели в этом.
Впрочем, по той же причине мы пропустили начало представления. Когда мы,
наконец, перевалили через холмы и прошли между какими-то коновязями, то
оказались неподалеку от довольно-таки обширной и ровной площадки,
местами поросшей пучками жухлой травы, подобно физиономии хитрого
Тохтара -- и выяснили, что действо уже в самом разгаре.
На площадке рядами сидела, одинаково подобрав под себя ноги, добрая сотня
шулмусов: впереди -- наши ориджиты и молодые маалеи, за ними -- старики
обоих племен, дальше -- подростки вперемешку с женщинами.
И каждый держал тот или иной блестящий клинок, неподвижно устремленный
острием вверх.
А перед ними Кос, Заррахид и Обломок (Сай находился за поясом ан-Таньи)
исполняли начальный танец Пятой стихии. Очень медленно и очень плавно,
тщательно подчеркивая все переходы чтобы шулмусы могли уследить за
каждым движением. Это было крайне поучительное зрелище. Причем
поучительное в самом прямом смысле слова -- потому что наш Обломок не
только выписывал в воздухе вензеля Пятой стихии, как заправский Детский
Учитель.
Он при этом еще и проповедовал.
Вслух.
А Дикие Лезвия с благоговением слушали (явно не понимая половины и посему
проникаясь к проповеди еще большим почтением), что вещает им
новоявленный пророк.
-- ...ибо все вы видели Его и могли убедиться, что для рожденного в этом мире
невозможно достичь Его совершенства -- но пытаться приблизиться к нему есть
первый долг и первая заповедь; и тогда тела наши станут крепче, и очистятся
души наши, и помыслы станут ясными, а мастерство возрастет многократно --
но лишь у следующих Пути, указанному Пресветлым Мечом, а указал он:
оставь сомнения и слушай Меня...
-- Оставь сомнения и слушай Его,-- нестройно повторили Дикие Лезвия.
-- Не повреди Придатка своего, а тем паче -- чужого, ибо хорошего Придатка
вырастить трудно, а испортить легко...
-- Не повреди Придатка...
-- Не разрушай собрата своего -- ибо все вы -- Блистающие, подобия Мои...
-- Не разрушай...
-- Живи Беседой и радостью ее, ибо в этом смысл жизни Блистающего...
-- Живи Беседой...
-- И те из вас, кто внемлет Слову Моему, изреченному пророком Моим, Дзюттэ
Ковырягой (мы с Чэном едва сдержали смешок) и Ближними Моими, станут
подобны Мне и войдут в рай, имя которому -- Кабир!
Тут Я-Чэн обнаружил, что слишком уж высунулся из-за крайней коновязи -- а
оказываться на виду, особенно сейчас, Мне-Чэну никак не хотелось, и мы
поспешили спрятаться обратно, так что конца проповеди пророка Ковыряги
мы не услышали.
Еще некоторое время мы наблюдали за происходящим из укрытия. Дзю в конце
концов умолк и вместе с Саем и Заррахидом занялся более стоящим, с нашей
точки зрения, делом: принялся наставлять Дикие Лезвия в мастерстве Беседы. В
чем ему помогали неизвестно откуда взявшиеся и непонятно где до того
скрывавшиеся Волчья Метла, Чань-бо, Но-дачи и двое Тусклых.
Дальше Я-Чэн смотреть не стал и вернулся к священному водоему.
По дороге я размышлял о Пресветлом Мече, указавшем единственно верный
Путь непросвещенным Диким Лезвиям, и о Ближних Его; а в особенности -- о
пророке Дзюттэ Ковыряге и о рае по имени Кабир.
Небось, Кос вещал шулмусам (и не первый день!) нечто в этом же роде --
великий Асмохат-та и Ближние Его... Ну, удружили! Вернутся эти пророки -- я
их так на Путь наставлю!..
Ковыряга!.. Кто ж это слово такое выдумал?! Уж, небось, не сам Обломок...
хотя с него станется!..
* * *
3
До обеда Мои пророки и Ближние не появлялись -- видимо, заняты были; но
обед их святость, которая была (особенно у Коса) весьма своеобразной, явно
пропускать не собиралась -- вот тут-то все четверо и были отловлены Мной,
вернувшимся с обучения Куштэнгри.
-- Ковыряга, значит... пророк! -- язвительно начал я, щекоча острием немного
растерявшегося Обломка.-- Пресветлый Меч и пророк Его, а также Путь Меча
из Шулмы в Кабир, он же -- рай! Вот, значит, почему от меня все Дикие Лезвия
прячутся! А по-нормальному им об яснить нельзя было?! Без пророков с
Ближними?!.
-- Нельзя! -- неожиданно отрезал оправившийся Дзюттэ.-- Понормальному --
нельзя. Не доросли они еще -- по-нормальному! Не проливать крови -- почему?
Всегда проливали -- и ничего, а теперь вдруг нельзя?! Ритуалы -- вещь красивая,
но зачем? Ради чего?! Жили без ритуалов -- глядишь, и сейчас проживем! Ты об
этом подумал, Единорог?!
Я промолчал.
-- А так -- никаких "почему"! -- продолжал между тем Обломок.Есть
Пресветлый Меч -- и пусть кто-нибудь усомнится! Они, в общем, и не
сомневаются... И есть Ближние Его -- видите, как блестят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169